Форум » История » "Гамлет - принц Датский" - после второго акта ) (эпизод завершен) » Ответить
"Гамлет - принц Датский" - после второго акта ) (эпизод завершен)
Ричард Уингем: ...
Ответов - 79, стр:
1 2 3 4 All
Ричард Уингем: Второй акт завершался длинным и страстным монологом Гамлета, и Кин поистине превзошел самого себя. Глаза актера убедительно сверкали жаждой мщения, ноздри трепетали, и свое …Хищник и подлец! Блудливый, вероломный, злой подлец! О, мщенье! он заканчивал в тишине застывшего в напряженном молчании зала. Лишь когда дернулся занавес, возвещая об окончании сцены, зрители щедро осыпали талант актера рукоплесканиями. – Это было недурно. Даже я вынужден сие признать, - пробормотал Уингем, поднимаясь с места. Он настроен был выскользнуть в коридор раньше, чем туда выплеснется толпа из партера. И соответственно успеть заглянуть в ложу Калиостро, избежав при этом неизбежных светских расшаркиваний со своими довольно многочисленными знакомыми. – Скажите, Абигайль, чем вы хотели бы заняться: продолжить ваше знакомство с высшим светом Лондона в роли моей тетушки или послушать россказни итальянского мага? Последняя фраза носила откровенно пренебрежительный оттенок, и все же Ричард не сомневался в ответе мисс Тетчер. Судя по ее заступничеству за Калиостро в их недавнем разговоре, девушка, без сомнения, предпочтет быть разыгранной ушлым проходимцем возможности разыграть кого-то самой.
Николя дю Вилль: Что собиралась предпочесть мисс Тетчер так и осталось пока неизвестным, ибо ее прервал звук открывшейся двери. Не будучи большим поклонником искусства вообще и Эдмуна Кина в частности, месье дю Вилль искренне считал, что время, отведенное на второй акт, потрачено им совершенно бездарно, что несомненно требовало компенсации в виде более приятного общества, чем то, которое он имел возможность созерцать на сцене. Приглашение Калиостро, прозвучавшее в предыдущем антракте, как нельзя лучше отвечало настроению француза, а наличие у итальянского мага такой очаровательной сестры, как леди Анжела, позволяло надеяться, что предстоящий визит будет не только интересным, но и приятным. - Надеюсь, я не заставил себя ждать? - осведомился он, кивнув Ричарду и вновь склоняясь над ручкой леди Кэкстон. - Простите, мадам... то есть, мадмуазель, я не успел выразить вам свое восхищение в прошлом антракте, но поверьте, за прошедшее время оно не успело поблекнуть.
Абигайль Тетчер: В ответ на галантный пассаж француза Абигайль улыбнулась, надеясь, что улыбка ее больше выглядит польщенной, чем насмешливой. Контраст между поведением месье Николя тогда, когда он был уверен, что общается с пожилой родственницей графа Дансбери, и тем, как он обращался к ней сейчас, зная уже, что под маской почтенной дамы скрывается молодая девушка, был весьма разительным. Быть может и не так заметен со стороны, но сама мисс Тетчер имела возможность наблюдать ситуацию "изнутри", и для нее перемены были явственными. - Благодарю вас, милорд, - метнув быстрый веселый взгляд сэру Ричарду над склоненной головой француза, Аби вновь взглянула на дю Вилля, адресовав ему самую очаровательную свою улыбку. - Но, прошу вас, называйте меня, как и прежде, леди Кэкстон. Тем меньше риск, что вы случайно оговоритесь, да и мне будет проще не выйти из образа.
Николя дю Вилль: - Как пожелаете, мадам, - тут же согласился француз, которому это обращение было явно привычнее, чем "мадмуазель". В своем общении с прекрасным полом Николя обычно избегал юных дебютанток. Не имея намерения в ближайшем времени жениться, и не желая соблазнять невинных наивных девушек, дю Вилль предпочитал им общество дам, более сведующих как во флирте, так и в искусстве, за флиртом обычно следовавшим. - Надеюсь, вы составите нам компанию в предстоящем визите в ложу месье Калиостро? - от внимания француза не укрылось, с какой поспешностью "леди Кэкстон" ретировалась в прошлый антракт из общества итальянца, и дю Вилль надеялся, что внезапный каприз протеже Уингема не нарушит сейчас их планы. Как бы не был забавен маскарад девушки, интересом Николя в данный момент больше владела очаровательная сестра Калиостро, чем все переодетые девушки вместе взятые.
Абигайль Тетчер: - С удовольствием, милорд, - Абигайль улыбнулась французу с куда большей теплотой, чем прежде. Пренебрежительные интонации сэра Ричарда не ускользнули от внимания девушки, но вопрос месье дю Вилля позволил Аби не искать оправданий своему желанию вновь увидеть заинтересовавшего ее Калиостро. Еще несколько мгновений назад она сомневалась, стоит ли пользоваться вежливостью Уингема, чтобы вынуждать его делать то, чего ему явно не хочется, или лучше поступиться своими желаниями, но сохранить при этом добродушное расположение графа. Оба варианта вызывали сомнения. В первом случае ей предстояло провести еще целых три акта в компании недовольного мужчины, или, что еще хуже, раздосованный граф мог бы решить, что визит в театр его больше не забавляет, и отправить девушку домой. А во втором... Проницательность Калиостро сыграла свою роль, и чем бы она не была вызвана - внимательностью самого итальянца, или его острым слухом - Аби не чувствовала уже прежнюю уверенность, чтобы без сомнений вновь дурачить светское общество.
Ричард Уингем: - Все твои надежды оправдались, Николя, - усмехнулся Уингем, наблюдая, как его друг умело любезничает с его «тетушкой». Подумать только, в прошлый антракт дю Виллю буквально не терпелось сбежать из общества леди Кэкстон. Впрочем, сейчас ему тоже, похоже, не терпится. Посетить ложу одного им обоим с недавних пор знакомого заезжего мага. В то, что француз интересуется мистическими фокусами, Ричарду не верилось. Остается очаровательная сестра итальянца. Что ж, небольшое соперничество только подстегивает азарт поскорее добиться желаемого. – Ты не заставил нас ждать, и тетушка, разумеется, не откажется продолжить знакомство с великим Калиостро. И по сему не будем терять времени, иначе столкнемся с уймой скучающих в антракте знакомых. Я, конечно, буду этому только рад. Но почтенная леди, мне кажется, потеряла на сегодня вкус к мистификациям. Дансбери бросил задумчивый взгляд на Абигайль. Ему хотелось приударить за Анжелой, яркая женщина, причем из тех, что предпочитают флирт целомудрию. И в то же время не хотелось тащить за собой в ложу «тетушку». Странное предубеждение против итальянца никак не покидало графа. Но не оставлять же девушку одну в ложе на весь антракт. Это по меньшей мере неприлично. – Идемте же, - и Уингем галантно подал руку леди Кэкстон, насмешливо подмигнув дю Виллю. – Уверен, ты бы не отказался сейчас оказаться на моем месте, Николя, но почетное право сопровождать мою родственницу этикет оставляет за мной.
Николя дю Вилль: - Вы разбиваете мне сердце. Оба, - преувеличенно серьезно отозвался Николя, патетически прижав руку к груди, чем вызвал у "леди Кэкстон" веселый смешок, явно не вяжущийся с обликом пожилой дамы. Всю недолгую дорогу к ложе Калиостро, Никки размышлял над тем, что же успело так заинтересовать его друга в Калиостро. Французу был понятен интерес к леди Анжеле, но он себе мало представлял, как Уингем собирается флиртовать с одной дамой на глазах у другой. Честно признаться, дю Вилль не верил, что сегодняшнее представление с выводом "тетушки" в свет вызвано только восхищением талантами девушки в области переодевания, и горел нетерпением узнать, как друг собирается выкручиваться из нелекого положение, в которое сам себя готовился поставить. Впрочем, в данном случае, сложности друга не могли вызвать совершенно искреннее сочувствие Николя, так как самому французу они лишь облегчали дело.
Ричард Уингем: Ложу Калиостро Уингем отыскал без труда. Где-то в середине второго акта он успел приметить роскошную медь волос леди Анжелы, и уже не спускал с нее глаз. Молодая женщина заметно опоздала к началу страданий Кина, а ее брат появился еще позже. И где, спрашивается, носило этого проходимца? Сам Дансбери официально числился в меценатах театра и кажется даже вписан был в состав совета попечителей Друри Лэйн. Разумеется, не прилагая к процветанию этого заведения ни малейших усилий, кроме регулярных денежных субсидий. Мода, заведенная его покойной женой. И сегодня впервые за полтора года Ричард внезапно озадачился вопросом – что этот жулик Калиостро делал в «моем» театре, покуда всем зрителям положено было честно пялиться на сцену или в декольте сопровождающих их женщин? Мысленно укоряя себя в излишней желчности, граф негромко постучал в дверь ложи итальянцев. – Граф? Графиня? Позвольте нанести вам визит.
Анжела Сантилли: На лице синьорины Анжелы Сантилли красовалась недовольная гримаска. Более всего упомянутая синьорина не любила скуку, а сейчас она подступала не хуже напористого кавалера. И не было никаких способов её прогнать, что Анжелу особенно бесило. Таращиться на шекспировские страсти и слушать истерично-трагические возгласы Кина, как выяснилось, - неважный способ. Анжела из любопытства попыталась разглядеть публику в зале, но здесь мешала темнота. Джованино тоже хорош. Сидит, как сыч, не говорит ни слова, только хмурится да лоб морщит. Размышляет о каких-нибудь там своих высших силах... А скорее всего - о той ряженой девчонке. Ой, бедная, бедная, что её ждёт... Анж знала, что отвлекать Калиостро, когда он "в раздумьях", чревато. Но не менее чревато долго оставлять Анжелу Сантилли без внимания. Наконец она не вытерпела и легонько пихнула Джованни локтем. - Ты что, заснул, что ли? О чём это ты так задумался? - А, - Калиостро сразу вернулся с небес на грешную землю, - о нашей с тобой находке за кулисами. - Ну вот, нашёл о чём! - А что? Довольно интересная смерть, не находишь? - Я хочу забыть про этот труп, как про страшный сон. Ничего в нём интересного. - Ну, ты же его как следует не видела. А вот мне предоставилась такая возможность. Это явно не простой инфаркт или апоплексический удар. Тут дело явно нечисто... - Как хочешь. Ты же у нас главный специалист по нечисти. - Вот если бы мне удалось его толком исследовать... - Ага, держи карман шире, - насмешливо фыркнула Анжела. - А что такого? Ты ведь меня знаешь, если я чего-то захочу, то я это делаю. - Ты спятил? Ты что... хочешь похитить труп из прозекторской? - А хотя бы и так, - флегматично ответил Калиостро. - У нас в подвале есть очень неплохое помещение. И я смогу вытрясти из почтенных внутренностей лорда Милтона всё, что меня интересует. - У тебя давно не было неприятностей с законом? - С каких это пор ты стала такой законопослушной? - Да если бы игра стоила свеч, тогда - пожалуйста, сколько угодно. А ради какой-то ерунды... И как ты собираешься это осуществить? - Вот о чём я и думал. А ты сбила меня с мысли. Пока они разговаривали, пытка вторым актом кончилась. В коридоре зашумело. Внезапно послышался лёгкий стук в дверь. - Хватит думать о трупах, - усмехнулась Анжела. - Живые люди пришли. В ложе появились Уингем и дю Вилль в компании "леди Кэкстон". - А, граф! Милости прошу. Моё почтение, миледи, - приветствовал гостей Калиостро. Анжела заметно оживилась. Намечались действительно интересные события. С одной сторны - компания двух весьма импозантных кавлеров, с другой - возможность понаблюдать, как язык Джованино будет петлёй опутывать малышку. Прощай, скука!
Ричард Уингем: С появлением гостей, в театральной ложе, не предназначенной для «больших приемов», сразу стало тесно. Тем более, что за Дансбери и его спутниками к итальянцам протиснулся мальчишка в униформе театральной обслуги и вручил Калиостро поднос с бокалами вина и корзинку с фруктами. – О, что за постные лица? – посетовал Ричард, пододвигая Абигайль стул. – Неужели всех растрогал пафос Кина? Присаживайтесь, тетушка. Сам он предпочел устроиться между леди Кэкстон и леди Калиостро, и ничуть не удивился, когда галантный дю Виль, улыбаясь, спикировал на второе свободное место подле Анжелы. – Признайте, графиня, что вам ничуть не жаль Гамлета? – проникновенно поинтересовался Уингем у рыжеволосой красавицы. – Не в обиду Шекспиру будет сказано, я не понимаю, как кому-то может быть жаль Гамлета. История поучительная, но грустной я бы ее не назвал. Все получили по заслугам. Вы верите в высшую справедливость, милорд Джованни? Чуть приподняв бровь, граф наблюдал, подле кого предпочтет присесть харизматичный итальянский шарлатан.
Анжела Сантилли: - Вся её поучительность, милорд, в том, что жизнь - это напряжённая игра с жёсткими правилами, - ответила Анжела. - Кто послабее, тот выбывает, а победитель получает награду, и награда эта - возможность жить и играть дальше. Принц Датский этого попросту не понял. Он был словно пришелец из какого-нибудь иного мира. Ему, пожалуй, больше всего по пути со старым призраком-отцом. А окружающие не любят тех, кто не похож на них... Да-да. Вот такие мы. Кое-что читали. Но главное не переумничать. От подобных особ мужчины шарахаются. Им чаще нужна красивая оболочка, а не содержание. Что заметно упрощает дело - оболочку легче менять, перекрашивать в разные цвета, в зависимости от того, кто пред тобой. С мужчиной нужно быть такой, какой он хочет тебя видеть. Вот чему нужно учить юных леди из так называемого высшего света, а вовсе не латыни и музыке. - О, как кстати, - Калиостро между тем завладел подносом. - Угощайтесь, дамы и господа. Вы спрашиваете, верю ли я в высшую справедливость, милорд? Меня часто просят предсказать будущее, заглянуть, так сказать, в книгу судьбы. Но судьба - это не книга, где всё за всех кем-то расписано заранее. Судьба - это дорога с тысячью развилок. На ней полно кочек, ям, рытвин. Да, возможно, кто-то там наверху потрудился над созданием этого пути.Но любой путник волен повернуть туда, куда ему заблагорассудится, и кто виноват в том, что он не разглядел выпирающий из-под земли корень и, споткнувшись, пересчитал себе все кости? Вот вам и высшая справедливость, граф. Человек сам наказывает себя за свои ошибки. Я, заглядывая в грядущее, лишь могу подсказать, где именно можно остерегаться препятствий на дороге. Англичанин и француз сидели по бокам от Анжелы, как почётный караул. Калиостро ничего не оставалось, как занять место рядом с "леди Кэкстон". Что, собственно, было как нельзя более на руку. - Вы позволите, миледи?
Абигайль Тетчер: - Конечно, милорд, - кивнула тюрбаном Абигайль, успевшая уже по примеру всех присутствующих обзавестись бокалом вина, на который девушка взирала с немалым подозрением. Алкоголь во всех его видах был для нее темой практически незнакомой. Воспитанные девушки даже на приемах и балах обычно могли себе позволить разве что бокал пунша. Аби же, в силу ее происхождения, на балах бывать почти не приходилось, дома же ей вина никогда не предлагали. С другой стороны, "леди Кэкстон" уж точно не должна была бы смущаться такой малостью, как вино. Пусть даже все присутствующие и знают, что тетушка графа Дансбери таковой на самом деле не является, Аби из образа выходить пока не спешила. Робко взглянув на сэра Ричарда, занятого разговором с леди Анжелой, "тетушка" решительно вздохнула и поднесла бокал к губам.
Ричард Уингем: – Вот даже как, - протянул Ричард, ничуть не скрывая, что слова леди Анжелы его удивили. Неожиданно было слышать из уст столь роскошной женщины размышления о том, что жизнь - напряжённая игра с жёсткими правилами. Обычно красавиц берегут и опекают, и такие рода знания на их долю просто не перепадают. Во всяком случае так принято в высшем обществе. Которым, разумеется, род людской не ограничивается. – По-моему принц Датский был обычным эгоистом. И таких, как он, вокруг полным полно. Если приглядеться. Вы находите, что Гамлет был недостаточно любим миром? Граф любезно улыбнулся, и небрежно, не поворачивая головы, кивнул в сторону сцены. – Что ж, ему повезло после смерти в таком случае. Я готов поклясться, что видел, как во время монолога Кина сентиментальные дамы утирали слезы. Продолжая говорить, он продолжал одновременно рассматривать сидящую рядом женщину. Наверное чувство красоты у людей инстинктивно. Изящные плечи графини Калиостро, точеный изгиб шеи, переливы медных локонов в смелой прическе притягивали взгляд силой древнего, как сама жизнь, магнетизма. К тому же в этой красавице есть какая-то тайна. Тревожная загадка, которую хочется разгадывать. «…И скорее всего она просто не та, за кого себя выдает, - цинично одернул сам себя Дансбери. – Если считать, что граф Калиостро аферист, то его «сестра» может оказаться кем угодно». В данном случае цинизм сработал, как защитная реакция перед демоническим очарованием красавицы, и Уингем, отпустив взглядом прекрасную итальянку, обернулся к ее родственнику: - Это очень интересно граф, честное слово. Только… Как именно вы это делаете? Заглядываете в грядущее? Это последствия специального обучения или дар, ниспосланный свыше?
Николя дю Вилль: - Вы так жестоки к бедному Гамлету, - вступил в разговор Николя, которого явно не устраивало то, что внимание прелестной Анжелы полностью сосредоточилось на Уингеме. - Неужели, сострадание вам настолько чуждо? Взяв с подноса, предложенного Калиостро, два бокала, француз один из них предложил даме, надеясь, что хотя бы это заставит рыжеволосую красавицу повернуться в его сторону.
Ричард Уингем: – Состра.. что? – насмешливо переспросил Ричард, продолжая забавляться позой циника. Тоже своего рода игра, хотя возможно не такая увлекательная, как сегодняшнее развлечение леди Кэкстон. Светские маски не требуют особого грима, но бывают порой забавны, и также предполагают наличие некоторых навыков, дабы носить их убедительно. – Ну что вы, Николя, с состраданием у меня все в порядке. Просто оно разумно и возникает к тем, кто в нем действительно нуждается. Я ведь военный, не забывайте. Занятие, предполагающее некоторую…хммм… суровость к людям. Не ожидая, что дю Вилль окажет ему ту же любезность, что и графине, Дансбери потянулся за бокалом сам, неторопливо пригубил, смакуя вино. – Ваши соотечественники все еще на высоте в виноделии, друг мой, - заметил задумчиво. – Я боялся, что революция и война все погубят.
Николя дю Вилль: - Революционеры, как ни странно, тоже люди. А вкус к хорошему вину редко зависит от политических убеждений, - усмехнулся дю Вилль в ответ на замечание друга. - Я, признаюсь, счастлив, что теперь, после отмены торговой блокады, можно наслаждаться французским вином и не чувствовать себя при этом предателем.
Калиостро: Калиостро сделал вид, что призадумался над ответом. На самом деле ему просто хотелось позабавиться, глядя, как Уингем и дю Вилль увиваются вокруг Анжелы. - Это трудно объяснить, милорд, - наконец сказал он. - Причём объяснить, так, чтобы человеку непосвященному было понятно. Нет-нет, не думайте, что я ставлю под сомнение ваши умственные способности, - здесь Калиостро улыбнулся. - Просто... Ну вот вы, человек военный, могли бы объяснить кому-либо, абсолютно несведущему в этом деле, что такое тактика, стратегия и тому подобное? Здесь примерно то же самое... Вполне возможно, что часть силы досталась мне от отца. И мне, и Анжеле также. Мы ведь далеко не единственные дети Калиостро. Великий Копт жил почти от сотворения мира, спасся на Ноевом ковчеге, был свидетелем многих исторических событий... Но иметь детей и иметь наследников - далеко не одно и тоже. Поверьте, для нас с Анжелой большая честь, что отец решил передать свою силу именно нам. Хотя мы, по сути сказать, по сравнению с ним сущие карлики. В его честь в Париже звонили колокола, он предсказал и революцию, упомянутую вами, и смерть короля Людовика и Марии-Антуанетты. Это был великий человек! Но, как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Не так давно я получил письмо от графини Уэзерби, в котором она оказала мне честь, пригласив в свой салон. Я думаю, там вы сможете удовлетворить своё любопытство.
Абигайль Тетчер: Абигайль прислушивалась к разговору с возрастающим интересом. То, что граф Калиостро рассказывал о своем отце звучало настолько невероятно, что девушка невольно усомнилась в его словах. Однако, именно в невероятности и крылась притягательность того, что Аби считала магией. И, услышав про прием у графини Уэзерби, девушка искренне пожалела, что она не сможет там побывать. На миг она задумалась, не попробовать ли проникнуть в салон графини, переодевшись кем-нибудь из слуг или гостей, но практичный ум быстро отверг эту идею. Даже гостем она вряд ли сможет попасть туда без приглашения, а слуги друг друга обычно знают наперечет. Окончательно расстроившись, мисс Тетчер осмелела настолько, что позволила себе вмешаться в беседу: - Простите, милорд, но не могли бы вы продемострировать что-нибудь сейчас? Для тех, кто не сможет побывать в салоне... На последних словах Абигайль смешалась, в смушении опустив голову. Даже на ее слух, просьба прозвучала жалким лепетом, и девушка мысленно готовилась к вежливой отповеди.
Ричард Уингем: Уингем прищурился, услышав про салон графини Уэзбери. Надо же, Элеонора, как всегда, опережает моду. Вернее, диктует ее. Граф не удивился бы, если после приема у Элли Калиостро начнет «гастролировать» по светским собраниям Лондона, как знак и залог престижности. Сигары, разговоры о французской реставрации, о скачках, и, под занавес, представление заезжего фокусника. – Да, милорд, салон леди Элеоноры мне хорошо известен, - граф задумчиво кивнул. - А один раз увидеть, как уверяют знающие люди, лучше, чем сто раз услышать. На том и порешим. Просьба Абигайль заставила Ричарда удивленно вскинуть голову. «Для тех, кто не сможет побывать в салоне... » Ну, разумеется… Он не прочь был развеять скуку мисс Тетчер, но не любой ценой. И отвезти ряженную леди Кэкстон на прием к Элеоноре Уэзбери… Нет, такого рода развлечения не входили, к сожалению, в намерения графа Дансбери. – Моя тетушка завтра возвращается в имение, - пояснил он итальянцу. Пусть Абигайль не строит иллюзий. - И я готов присоединиться к просьбе почтенной родственницы. Продемонстрируйте нам что-нибудь из своих талантов, милорд.
Николя дю Вилль: - А я бы не отказался увидеть что-нибудь из талантов синьориты Анжелы, - улыбнулся дю Вилль. Воспользовавшись тем, что взгляды всех присутствующих были обращены на Калиостро, он не отказал себе в удовольствии обласкать взглядом совершенный профиль и шею сидящей рядом женщины. Возможные фокусы его занимали мало, да Николя и не надеялся увидеть что-то экстраординарное. В силу то ли происхождения, то ли общей легкомысленности характера, он мало верил в то, что не мог потрогать руками, но почему бы не польстить итальянцам, поддержав общий интерес. - Но, если синьорита против, я буду смиренно ждать завтрашнего вечера, - прибавил он, почтительно склоняя голову.
Калиостро: - Да, чаще магические сеансы считают развлечением, - задумчиво произнёс Калиостро. - Оттого людей, подобных отцу, считают шарлатанами... Вспомнить Прометея, Кассандру... Христа, наконец. Он исцелял людей, а что получил... Во все времена люди не замечали новых Прометеев, несущих им новый огонь с небес... Он щёлкнул пальцами, и тотчас в его ладони вспыхнуло пламя. Весёлые огоньки сверкнули в глазах графа, довольного своей шуткой. Лицо светилось в красноватых отблесках пламени, производя жутковатое впечатление. Насладившись эффектом, Калиостро сжал кулак, и огонь исчез. На руке графа не осталось ни малейшего следа от ожога. Трюк Джованни подзадорил и Анжелу. - Отчего же, я совсем не против, - улыбнулась она дю Виллю. - Да, я тоже кое-что умею. И кстати, порой совсем не нужно обладать магией. Некотрые науки до сих пор считаются чем-то сверхъестественным, а, между тем, в них нет ничего такого необычного. Вот, например, вы верите в хиромантию? Гадание по руке?
Николя дю Вилль: - Мне всегда казалось, что по руке максимум что можно предсказать, это привычка к физическому труду, или его отсутствию. Ну, или склонность к чистоплотности, - пошутил дю Вилль, на которого фокус, продемонстрированный Калиостро, явно произвел впечатление. - Надеюсь, гадание по руке не предполагает огненных фокусов? - произнес он, стягивая перчатку. С улыбкой глядя в глаза Анжеле, дю Вилль протянул ей руку ладонью вверх. - Опасность сгореть и так велика. Сгореть или обжечься.
Ричард Уингем: - Я поостерегусь приглашать вас в свою библиотеку, граф, - пробормотал Дансбери, когда Калиостро погасил им же и вызванное к жизни магическое пламя на ладони. – А вот где-нибудь в охотничьем домике растопить камин зимой… Вы были бы просто незаменимы. Ричард продолжал язвить для проформы, не желая дать понять, что демонстрация итальянца произвела впечатление и на него тоже. «И все же…шарлатан. Но чертовски ловкий и умный шарлатан. Надо будет при случае предупредить Элеонору, чтобы была осторожнее с этим «магом». Дю Вилль тем временем с готовностью протянул руку прелестной графине. – Поведайте нам имя следующей пассии Николя, миледи, - ухмыльнулся Уингем, наблюдая за тем, как сладко француз улыбается сестре Калиостро. – Чье несчастное сердце будет разбито в грядущем сезоне?
Анжела Сантилли: - Кто боится обжечься, тому не попробовать горячего яства, - лукаво ответила вакханка. – Я не думала, что вы из таких… Она изобразила на лице лёгкое разочарование (не расслабляйтесь, месье, а то птичка перепорхнёт к сопернику!). - Не бойтесь, останетесь целы. Точёная рука в чёрной перчатке осторожно взяла ладонь Николя. Тонкий палец другой руки заскользил по линиям. - Милорд, чтобы сказать с точностью до имени, одних знаков на руках мало, - улыбнулась Анжела, услышав шутку Уингема. – Хиромантия даёт более общие сведения. Она углубилась в изучение. Хиромантией Сантилли увлеклась ещё в Индии. До Калиостро ей, конечно, ещё было далеко, но всё же… - У вас довольно интересная жизнь, - заметила Анж. – Вы вполне безбедно жили во Франции, но во время революции вам пришлось бежать… Разориться ваша семья не разорилась, сумела сохранить то, что имела, но всё же революция показала вам, так сказать, своё лицо. Родители ваши ещё живы, и даже здоровы. Ещё у вас есть сестра, она замужем… Вы не любите скучную жизнь, предпочитаете искать приключений, - Анжела задорно улыбнулась. – Имеете некоторую слабость к вину … Ну и к женщинам тоже весьма небезразличны. М-м, какой внушительный у вас список побед! У вас очень развит бугор Венеры, нижняя часть. То есть в любви вы больше придерживаетесь чувственного, физического влечения. Вы опасная отрава для женских сердец, месье! – в изумрудных глазах пробежали игривые огоньки. – В скором будущем вас вновь ждёт интересное знакомство с некой юной особой… А ещё крупный выигрыш. Между этими двумя событиями не так много времени… Но смотрите, как бы ваша любовь к острым ощущениям вас не подвела. Она может доставить вам много неприятностей и даже погубить вас. У вас знак того, что вы безвинно пострадаете и умрёте не своей смертью. Слегка кокетливый тон Анжелы под конец сменился серьёзным и даже несколько испуганным. Но Сантилли тут же взяла себя в руки. - Надеюсь, я вас не очень испугала? – улыбнулась она.
Ричард Уингем: При упоминании крупного выигрыша Ричард нахмурился. Черт возьми, эта итальянская парочка мало того, что подслушала их разговор с дю Виллем, так еще, чего доброго, собирается вмешаться в дело. Абигайль не проиграет его пари и будет блистать на сцене Друри Лэйн, Дансбери был в этом убежден, если только…. Если только в ее жизни не появятся интересы, более захватывающие, чем мечты о театре. Юной девушке, неизбалованной роскошью и вниманием, много ли надо, чтобы увлечься? И тогда прощай сцена, прощай лучший графский выезд. Проклятье, только этого не хватало. Мужчина покосился на «тетушку». Пока вроде волноваться рано, но антракт только начался. – Остерегайся дуэлей, друг мой, - шепотом, но достаточно громким, чтобы его было слышно не только дю Виллю, иронично подытожил Уингем предсказания Анжелы. – Если верить пророчеству миледи, тебе угрожает смерть от руки ревнивца, чью жену ты не успеешь даже толком соблазнить. Другого варианта безвинных страданий со смертельным финалом в отношении Николаса Ричарду в голову не пришло.
Николя дю Вилль: - Не успею? Это было бы обидно... - откликнулся Николя. Шутка Ричарда прозвучала как нельзя кстати, позволив дю Виллю очнуться от слов Анжелы. Не то, чтобы Николя боялся смерти (скорее он редко вообще о ней задумывался), но предсказание было настолько подробным и, что скрывать, точным, что француз на миг даже поверил в заключительное пророчество. Впрочем, после небольшого раздумья, дю Вилль прищел к выводу, что кроме не своей смерти, очаровательная гадалка не предсказала ему ничего такого, что было бы для него неожиданным. Выигрыши, равно как и знакомства с юными особами не были для Никки, как, впрочем, и для Ричарда, например, чем-то непривычным. Возможно, рыжеволосая прелестница предсказывает это или что-то похожее всем мужчинам. Почему бы не проверить, кстати? - Ужасно напугали, дорогая синьорита, - улыбнулся дю Вилль Анжеле. - Настолько, что я начал подумывать, а не уйти ли мне в монастырь. Или там меня тоже будет поджидать юная особа и безвинная гибель? Как думаете? - Кстати, Уингем, а ты не хочешь проверить, что же ждет тебя? Вдруг, для разнообразия это будет проигрыш и пожилая леди? - глаза дю Вилля при намеке на "леди Кэкстон" заискрились весельем.
Ричард Уингем: Дансбери, хмыкнув, освободил свою руку от перчатки и протянул Анжеле. Но едва пальцы рыжеволосой красавицы коснулись его ладони, мужчина мягко сжал ее, захватив кисть девушки в импровизированный плен. – Нисколько, Николя, - без тени улыбки парировал он насмешку приятеля. - Мое прошлое мне известно без всякой хиромантии. А будущее я предпочитаю принимать, как будоражащую кровь неизвестность. Иначе… Иначе жить станет окончательно скучно, друг мой. Ты не находишь? Я понимаю позицию милорда и миледи Калиостро и их желание уберечь путника от колдобин на тропе судьбы, но не принимаю ее. Поэтому все мои ошибки буду совершать самолично, пребывая в счастливом неведении относительно развилок на моем жизненном пути. Умоляю прекрасную графиню простить меня за это. С этими словами Ричард учтиво поднес руку девушки к губам, и лишь затем вернул ей свободу. После чего демонстративно вздохнув с видом умирающего от хандры ипохондрика, - модная маска среди светских молодых людей в прошлом сезоне, - потянулся к отставленному было бокалу.
Калиостро: Калиостро не без удовольствия наблюдал, как оба ухажёра вьются вокруг Анжелы. "И зачем, спрашивается, глазеть в театре на актёров?" Штучка, которую отмочил Уингем, также позабавила его. В первый миг, когда Ричард сжал её руку, в глазах вакханки едва-едва промелькнуло нечто напоминающее тревогу. Это было неуловимое ощущение, заметное только тому, кто хорошо изучил анжелу. Тотчас же в чарующих изумрудах Анж забегали такие чертенята, что Калиостро только головой покачал. "Ой, граф... С огнём играете". Сравнение получилось весьма меткое - если учитывать пламенную шевелюру Анжелы. - Как вам будет угодно, милорд, - проворковала она, небрежно поигрывая пальчиками, несколько секунд назад побывавшими в плену Уингема. - И вам, право же, не стоит просить прощения. Мне не за что прощать столь храброго путешественника по дороге жизни. Пока мужчины были заняты Анжелой, Калиостро придвинулся ближе к "леди Кэкстон". - А вы, не хотите попытать счастья, юная леди? - тихо шепнул он, стараясь, чтобы, кроме девушки, его никто не слышал. - Хоть ваши руки и в перчатках, но я готов биться об заклад, что у вас на холме Аполлона красуется большая звёздочка - знак того, что у вас колоссальный актёрский талант, и на этом поприще вас ждёт грандиозный успех. Но, собственно, чтобы это увидеть, не требуется никакой хиромантии. Достаточно просто взглянуть на вас.
Абигайль Тетчер: Услышав шепот Калиостро, Абигайль вздрогнула. Ее руки невольно потянулись, чтобы стащить перчатку и тут же рассмотреть, о какой такой звездочке говорит граф, но девушка сдержалась, сжав пальцы. - Вы умеете гадать не только по руке, но и по лицам? - спросила она, поднимая взгляд на итальянского мага. В ее глазах, казалось, все еще плясали отблески того пламени, что Калиостро не так давно держал в ладони. Гадание леди Анжелы произвело на Абигайль явно меньшее впечатление, чем фокус, продемонстрированный самим Калиостро. Женским чутьем, пусть еще только зарождавшимся, но уже достаточно уверенным, мисс Тетчер угадала в представлении Анжелы бельше кокетства и флирта, чем того, что ей хотелось бы назвать магией. Тоже, в своем роде волшебство, но волшебство куда как более понятное, чем вспыхнувший в руках графа огонь.
Калиостро: - Я просто умею смотреть глазами, только и всего, - пожал плечами Калиостро. - А для этого совсем не обязательно обладать магическим даром... Но есть у меня и другое зрение, которое позволяет видеть далеко вперёд. И я вижу вас блистающей на сцене не только Друри-Лэйн, но и других мировых театров. Однако успеха вы, разумеется, добьётесь, только если будете прилагать к этому собственные силы, а не надеяться лишь на помощь влиятельных людей. Хотя и это немаловажно. Могу со своей стороны предложить вам помощь. Моё слово, конечно, в театральном мире мало что значит, а вот слово других...Например, ваш знакомый, лорд Уингем. Он ведь уже предложил вам свои услуги. Глаза ряженой особы расширились. В этом был расчёт Калиостро: ошеломить. Сразу с места в карьер, чтобы девушка не могла опомниться. краем уха граф слышал о пари Уингема с дю Виллем и не сомневался, что азартный Ричард уже приступил к делу.
Абигайль Тетчер: - Но... как вы узнали? - удивление девушки было так велико, что она, не сдержавшись, чуть повысила голос, но, натолкнувшись на укоризненный взгляд Калиостро, тут же вновь вернулась к шепоту. - Да, граф был так любезен... - призналась Абигайль, украдкой оглянувшись на Уингема, занятого разговором с Анжелой. - Признаюсь, это было совершенно неожиданно. Аби сама не сознавала, что после предложения сэра Ричарда, она сама заранее настроилась уже и на грядующую сцену, и на то, что это потребует с ее стороны учебы и усилий. Быть может поэтому снисходительный, чуть поучающий тон графа Калиостро действовал сейчас на нее так сильно. Девушка невольно подалась вперед, уже не сколько рассказывая, сколько прося совета. - Так вы думаете, что мне надо отказаться? - голос ее дрогнул, выдавая охватившую мисс Тетчер растерянность.
Калиостро: - Ни в коем случае! - заявил Калиостро и добавил, усмехнувшись. - Зря я, что ли, старался? Увидев недоумение в глазах девушки, он пояснил: - Вы ведь видели, что я беседовал с графом в первом антракте? Не люблю хвастаться, но мне пришло в голову немного подтолкнуть вашу судьбу к вам навстречу. Небольшое мысленное внушение... Но действовать начинает быстро, - тонкие губы искривила улыбка. чего только не придумаешь, чтобы завоевать доверие юного создания! - Только прошу, графу ничего не говорите. Пусть это будет наш маленький секрет? - и Калиостро таинственно подмигнул. - Кто знает, вдруг чары из-за этого рассеются? Магия - дама капризная. А мне хотелось бы увидеть по моему возвращению на туманный Альбион красочные афиши с вашим именем... Правда, я ведь даже не знаю его. Или вы уже решили играть под псевдонимом "леди Кэкстон"?
Абигайль Тетчер: Абигайль рассмеялась, представив на афишах впечатляющее "леди Кэкстон", и отрицательно покачала головой. - Нет, думаю, псевдоним потребуется другой. Тем более, что сэр Ричард под именем леди Кэкстон уже представил меня некоторым знакомым, а мне не хотелось бы его подводить. "Откровения" Калиостро так точно ответили тайным подозрениям и явным надеждам девушки, что она уже почти не сомневалась, что решение Дансбери устроить ее на сцену вызвано не иначе как магическим вмешательством. Даже практичная подозрительность, не отпускавшая ее во время беседы с сэром Ричардом во время второго акта, куда-то отступила. Абигайль впервые столкнулась с тонкой лестью, которая касалась бы не ее внешности, а тех талантов, что девушка в себе подозревала. И перед этим, пока еще незнакомым, соблазном она устоять не сумела. - Но я еще не знаю, какое имя выбрать, - доверительно призналась она Калиостро, задумчиво хмуря брови. - Говорят, сейчас популярны итальянские имена, но ничего не приходит в голову. Может быть, вы что-то посоветуете?
Калиостро: Калиостро сделал неопределённый жест рукой. - Для того, чтобы что-то советовать, мне нужно знать ваше настоящее имя, - ответил он. - Имя - это шифр, в котором часто спрятана судьба человека. Я не могу порекомендовать вам что-либо наугад. Ваш псевдоним должен служить подходящим дополнением к имени. Неудачный выбор может пагубно повлиять на вашу судьбу. Видите, какая тонкая работа - улыбнулся граф. Заметив, что девушка колеблется, он добавил проникновенным шёпотом: - Вы опасаетесь, что я раскрою ваше инкогнито? Но, дорогая моя таинственная незнакомка, подумайте сами, какой мне в этом смысл? Да и потом... Как-то неудобно получается - вы моё имя знаете, а я ваше - нет, - улыбнулся Калиостро напоследок.
Абигайль Тетчер: Если бы Абигайль могла сейчас размышлять беспристрастно, то последнее замечание Калиостро должно было бы ее скорее насторожить, чем успокоить. Но девушка слишком была очарована открывающимися перспективами, чтобы искать в словах мага скрытый смысл. Да и сам довод о связи имени настоящего, псевдонима и возможной судьбы показался ей одновременно и логичным, и мистическим, что как нельзя лучше отвечало и ее практичному уму, и ожиданию чего-то чудесного. - Мое имя Абигайль Тетчер, милорд, - сообщила она после недолгих колебаний, которые явно были вызваны отнюдь не желанием сохранить тайну, так как девушка тут же поторопилась уточнить: - Надеюсь, оно подходит?
Калиостро: - Абигайль... - задумчиво повторил Калиостро. - Красиво. Зачем вы хотите поменять столь благозвучное имя? Но, в конце концов, дело ваше. Что ж, попытаюсь для вас что-нибудь подобрать... Он замолчал, время от времени прикладываясь к бокалу. - Как вам имя Аврора Селеста? - поинтересовался он наконец. - С вашей слабостью к итальянским именам это должно подойти. Вы, как заря, осветите своим сиянием театральный небосвод, - последние слова Калиостро прошептал Абигайль чуть ли не в самое ухо. Этот шёпот походил на шипение змея-искусителя. "Да, похоже, синьор Калиостро, вы стали поэтом! - усмехнулся про себя Джованни. - На что только не пойдёшь, чтобы впечатлить женщину..."
Абигайль Тетчер: - Аврора Селеста, - повторила девушка следом за Калиостро, словно пробуя имя на вкус. Сперва вслух, а потом мысленно, примеряя на себя псевдоним, как примеряют новое платье. Хорошо ли сидит? Не слишком ли тесно, или, наоборот, свободно? К лицу ли цвет, приятна ли на ощупь ткань... Ее брови мечтательно приподнялись, словно Абигайль уже видела это имя на афишах. Забавная гримаса наивного полета фантазии плохо сочеталась с умудренным годами обликом леди Кэкстон, но в разговоре с Калиостро девушка уже и думать забыла о своей сегодняшней маске. - Да, мне нравится, - наконец призналась Абигайль, с трудом отрываясь от собственных грез. - Даже не знаю, как мне благодарить вас, милорд. Вряд ли я сама придумала бы себе столь звучный псевдоним.
Калиостро: - Не стоит благодарности, мисс Тэтчер, - Калиостро махнул рукой, как бы преуменьшая свои заслуги. - Я рад, что оказался в чём-то полезен вам. Жаль, что наше знакомство оказалось столь непродолжительным. Ведь, как уверял меня ваш почтенный "племянник", "леди Кэкстон" вскоре возвратится в своё имение и в Лондоне более никто о ней не услышит? Жаль, что и говорить... Но, я надеюсь, мы ещё увидимся? Джованни пришла в голову шальная идея заманить Абигайль на сеанс к графине Уэзерби. Правда, его слегка коробила мысль о том, что Уингем, который будет в салоне, сможет узнать и разоблачить Абигайль. Как бы девочка ни была талантлива, всё же любой талант имеет границы. Но подобное препятствие ровным счётом ничего не значило для авантюрной натуры Калиостро.
Ричард Уингем: Пока хозяин ложи в полголоса любезничал с «дамой с райской птицей», гости продолжали соперничать за внимание его прекрасной рыжеволосой «сестры». Правда Уингем все же не забывал поглядывать и в сторону Абигайль. Право, не знай он, кто скрывается под маской леди Кэкстон, поведение Калиостро позабавило бы его еще больше. Наблюдать, как молодой импозантный мужчина обхаживает побитую молью вдову, как выразительно он заглядывает ей в глаза, как проникновенно жестикулирует… Нет, не стоит жалеть о сегодняшней шутке. Затея с маскарадом удалась на славу. Дансбери стоически утопил насмешку в очередном глотке вина. И разочарованно покачал головой: - Какая жалость, графиня. Видимо мне придется немало потрудиться, чтобы разгневать вас. И только потом начинать просить прощения. Говорят, когда один кается, а второй великодушно сменяет гнев на милость, это сближает грешников с праведниками. Кстати, ведь ваша собственная судьба, миледи, выходит, тоже запечатлена в линиях вашей прелестной ручки? И… вам она известна?
Абигайль Тетчер: - Все может быть, - если в начале разговора Аби и была смущена вниманием такой известной личности, как Калиостро, то это продлилось недолго. Итальянец был доброжелателен, но без панибратства. Снисходителен, но без насмешливости человека более умудренного возрастом. К тому же, он предрекал Абигайль успех на сцене - вариант тем более беспроигрышный, что сама девушка была отнюдь не так уверена в своем блистательном будущем. - Если спустя пару лет вы вновь соберетесь навестить Лондон, попробуйте обратить внимание на афиши, - Абигайль лукаво улыбнулась, то ли желая чуть поддразнить мага, то ли сделать ему комплимент. - Коли ваши предсказания будут сбываться так же уверено, как вы их делаете, то найти меня вам не составит труда.
Калиостро: Калиостро рассмеялся. - Не сомневайтесь, мисс Тэтчер, как только я узнаю о вашем дебюте - тотчас примчусь в Лондон, где бы я не находился. Столь знаменательное событие я не смогу пропустить! Но два года... Это так много. Уверен, что вам хватит и одного. А, может, и того меньше. "А глазки-то весёлые, с чертенятами - подумалось Джованни. - Да, уж будь уверена, моя милая, так просто я от тебя не отстану". Что такое настоящая власть? Возможность повелевать народами - одним приказом, одним словом объявлять войны и заключается мир? О, нет. Вот Наполеон - повластвовал-повластвовал - и чем всё закончилось? То-то же. Повелевать нужно не телами, а душами. Когда одним мановением руки можешь сделать из души человеческой всё, что только пожелаешь, растоптать, уничтожить, или, наоборот, вознести до небес... Когда душа - эта непокорная, непредсказуемая стихия, сворачивается у твоих ног, как верный пёс и с жаром следит за каждым твоим движением, словно ты - её Бог... Она не задумается умереть, если ты ей прикажешь. Вот где настоящая власть! Она пьянила Калиостро, как бокал доброго вина, и он возобновлял жестокую игру снова и снова, как только находил подходящую жертву.
Анжела Сантилли: - У вас оригинальный способ добиться женского расположения, - весело заметила Анжела. - Сначала прогневить, а потом тронуть сердце раскаянием. Интересно, к кому вы в таком случае причисляете себя - к грешникам или к праведникам? Вакханка медленно протянула тонкую, изящную руку. - Конечно, я смотрела свои линии, - ответила она. - Ещё когда начинала изучать хиромантию, можно сказать, упражнялась на них. Так что моя судьба поневоле стала мне известна. Но я, к сожалению, не могу вам её открыть. Этого делать нельзя.
Ричард Уингем: - К праведникам, конечно же, - откликнулся Ричард с такой уверенностью в голосе, словно был одним из святых апостолов. А вы?.. Впрочем, не отвечайте. Мужчина глубокомысленно заглянул в протянутую ему ладонь, затем мягко прошелся пальцами по её линиям, повторяя манеру, в которой сама Анжела изучала ладонь дю Вилля, но при этом сосредоточившись вовсе не на хиромантии, в которой он, разумеется, ничего не смыслил, а на примитивной, но действенной магии прикосновений. – О-оо, я вижу тут совершенно очевидно, - заметил Дансбери, сделав интригующую паузу, - что у вас… потрясающей нежности кожа, шелковистая, как у младенца. И… что бы ни обещала вам судьба, вы все равно заслуживаете большего.
Анжела Сантилли: Анжела задорно рассмеялась словам Ричарда, но вовремя осеклась: столь откровенное веселье могло показаться кому-либо неприличным. - Вы делаете большие успехи, милорд! - с улыбкой сказала она. - Из вас вышел бы способный ученик. Прикосновения руки Ричарда, сильные, но в то же время деликатные, понравились Анжеле. "О, синьорина Сантилли, смотрите не заиграйтесь!" - усмехнулась про себя зеленоглазая вакханка. Подумаешь. Игра на то и игра, чтобы получать от неё удовольствие. Чем меньше партнёр уступает тебе в игровом мастерстве - тем интереснее. Правда, достойные "противники", с точки зрения Анжелы, ей пока не встречались. Сантилли легко могла подобрать ключ к любому из них и с каждым по-своему приятно провести время. Ричард Уингем, можно сказать, подавал большие надежды. "Поглядим, что будет дальше". Анжела плавно высвободила ладонь из рук Дансбери, дав ему в последний раз насладиться соприкосновением с её кожей, и шутливо погрозила пальцем. - Вот, значит, какой вы праведник! Так-то вы наставляете заблудшие души на путь истинный?
Ричард Уингем: – Вы меня пристыдили, миледи. Уингем покаянно опустил голову, причем проделал это с такой убедительностью, что лишь легкое дрожание голоса давало знать о том, что граф с трудом сдерживает смех. – И я обещаю исправиться. Сегодня же… Нет, пожалуй, лучше завтра… Или, может, на той неделе? Однажды, графиня. Вот на редкость подходящее слово. «Однажды». Зарождающийся флирт с прекрасной итальянкой выходил легким и приятным. Чувствовалось, что зеленоглазая красавица в совершенстве освоила правила игры и умело подыгрывает, при необходимости подразнивая мужское тщеславие кавалера и поощряя его, подобно мотыльку, самонадеянно и отважно кружиться вокруг завораживающего пламени. «Ох, сколько же сердец наверняка разбилось у этих прелестных ножек». - Но пока это ужасное «однажды» еще не наступило, возможно, вы позволите пригласить вас куда-нибудь?
Анжела Сантилли: - Самое подходящее слово, - подхватила Анжела. - Накладывает обязательства и в то же время ни к чему не обязывает. Англичанин, видимо, решив не терять более времени понапрасну, сам закинул удочку. Ну конечно. Солдат. Геройски отправился штурмовать крепость. Что ж, сделаем вид, что заглотили наживку. - Очень интересно. И в какой же храм почтенный праведник предлагает бедной грешнице совершить паломничество?
Абигайль Тетчер: - Я постараюсь поторопиться, - заверила Абигайль итальянца, жадно глядя на закрытую сейчас занавесом сцену. Глаза девушки блестели предвкушением. Так же, как иных женщин пьянит сознание своей неотразимости или возможность блистать на балах, Абигайль манили театральные подмостки. Кто бы мог подумать, сегодня утром она еще только мечтала об этом - сладко, пугливо, не веря в саму возможность осуществления своих надежд. А сейчас, вечером, ей мало того, что пообещали возможность на сцене появиться, так еще и предрекли успех. - Я все для этот сделаю, - горячо прошептала она, давая обещание даже не Калиостро, а самой себе.
Ричард Уингем: Анжела Сантилли - В храм разврата, разумеется, - не удержавшись, хмыкнул Уингем. – То есть, греха… Короче, на охоту. Зима – отвратительное время года, если проводить ее в Лондоне. В загородных поместьях – совсем другое дело. Охотв на лис – любимая зимняя забава английских аристократов. Мы с приятелями покидаем Лондон каждый год в конце января, иногда, начале февраля. Пока не могу правда назвать вам имя счастливчика, что будет принимать гостей в этом году. Мы еще не сговорились окончательно. Но скорее всего напьемся где-нибудь в курительной и решимся тянуть жребий. Губы Ричарда тронула задумчивая улыбка. – Представьте себе старинный английский особняк, огромные камины пышут жаром, на вертеле жарится незадачливый кабанчик, джентльмены пьют бренди, леди – подогретое вино со специями. Мир вокруг занесен снегом. И привидения, нельзя забывать о привидениях. Без них старый замок – не замок. Дю Вилль не даст мне соврать… Дансбери во внезапном приступе великодушия кивнул в сторону приятеля. Николя что-то сделался молчаливым, и граф решил слегка взбодрить «конкурента», - легко выигрывать сражение, будь то военная компания или соперничество за взгляды красавицы, полковник Уингем не любил.
Анжела Сантилли: При упоминании Ричарда о "храме разврата" глаза Анжелы на мгновение вспыхнули притворным возмущением - мол, вы, милорд, чересчур-то не увлекайтесь! Но тотчас же приняли первоначальное выражение. - Вы считаете охоту храмом греха? - усмехнулась она. - Ну, если только считать грехом убийство затравленного животного... Не то, что бы Анж считала себя заядлой любительницей охоты. Однако предложение Уингема пришлось ей по вкусу. В самом деле - весёлая, шумная компания, легкая и непринуждённая атмосфера вокруг, стремительные скачки верхом, задорно трубящие рога... Можно весьма приятно провести время и неплохо повеселиться. Она сделала вид, что призадумалась. - Ваше предложение звучит очень заманчиво, - сказала Анжела наконец. - Вы так красиво всё описали, я просто заслушалась! Что же касается привидений, месье дю Вилль, - добавила она, обращаясь к французу, - то я их совсем не боюсь. Мне не раз приходилось иметь дело с этой публикой. И, смею вас уверить, среди них попадались весьма интересные и приятные в общении господа.
Ричард Уингем: - Ах, да, я постоянно забываю, что вы сестра мага, - хмыкнул Ричард. – И привидениями вас не напугать. Когда я был мальчишкой, признаюсь, опасался их. Все эти шаги, скрипы, ветер, рыдающий в каминных трубах голосом потерянного в ночи ребенка, рассказы служанок о старых склепах на кладбище. Теперь уже нет. Живые люди страшнее. Наверное в хорошей компании на привидений можно даже поохотиться. Как на лису или косулю. Может, миледи, вы нас возглавите? В силу бОльшего боевого опыта, так сказать? Собственное предложение подстегнуло воображение графа Дансбери. Отправиться на поиски призраков, заблудиться в коридорах чужого замка и в результате оказаться вдвоем в ночи где-нибудь в угловой комнатке старой башни, где луна бросает сквозь стрельчатые окна причудливые тени… Что ж, в этом есть некая особая пикантность.
Николя дю Вилль: - Не думаю, что дело дойдет до жребия, - Николя, сдержанно-молчаливый до сего момента, наконец подал голос. - В том году мы охотились у Кинвуда, значит, в этом моя очередь принимать гостей. Правда, не знаю, как там с привидениями. Я уже года три как не наведовался в свое поместье. Но никто не запретит желающим их там поискать. Или организовать при случае. Не то чтобы дю Вилль так охотно признал поражение в борьбе за внимание прелестной итальянки, но очевидное предпочтение, которое Анжела оказывала Дансбери, свидельствовало о том, что французу ловить нечего. Во всяком случае пока. Здесь и сейчас. А пытаться привлечь внимание дамы, чьи интересы на данный момент определились, казалось Николя непозволительной назойливостью.
Анжела Сантилли: - Не знаю, не знаю, - со смешком ответила Анжела. - Мне приходилось вызывать духов, но вот охотиться на них... Где же вы найдёте таких собак, которые почуяли бы след призраков? И потом, что же они вам такого сделали, чтобы травить их, как лисиц? Только скрипели половицами и выли в трубах? Если всё ограничивается только такими безобидными шалостями, то, признаться, здешние духи на редкость мирные. Вот в Венеции нам встретился один господин, который при жизни якобы ухитрился отравить любовницу самого дожа. Так вот он вёл себя самым непристойным образом и в темноте даже имел дерзость приставать к дамам! Но нам с братом удалось его утихомирить. Так что, месье дю Вилль, если вдруг в вашем поместье станет неспокойно - обращайтесь! - вакханка подзадорила несчастного француза, который как-то уж совсем скис и предпочитал отмалчиваться.
Калиостро: - Охотно верю, мисс Тэтчер, - кивнул граф. – Однако, позволю себе заметить, одних обещаний маловато. Если вы намерены сделать всё, чтобы попасть на сцену, начать вам следует прямо сейчас. Ведь вы уже оттачиваете свой талант, и выбрали для этого как нельзя более верный способ. Игра на публике помогает не только совершенствовать актёрское мастерство, но и подавить в себе боязнь сцены и зрителей. Вы идёте правильной дорогой, так продолжайте же! Что вы скажете о том, чтобы закрепить ваш успех в салоне графини Уэзерби? Я же вижу, как вам хочется туда попасть. На миг лицо Калиостро приняло хитроватое выражение, как у юного сорванца, предлагающего совершить не вполне пристойную, но жутко забавную и интересную проказу. И тут же вновь нацепило маску серьёзности и благосклонного покровительства. - Конечно, тут вашему таланту придётся столкнуться с более трудными испытаниями. Играть придётся на порядок выше… Да, прошу простить, мисс, кажется, меня немного занесло. Такое не под силу даже вам. Как говорится, выше своей головы не прыгнешь. Он принялся равнодушно попивать вино, не сомневаясь, что ощутимо задел самолюбие Абигайль. Уж теперь-то своенравная девушка, не раздумывая, согласится на это приключение. Хотя бы для того, чтобы доказать Калиостро его неправоту.
Николя дю Вилль: - Всем бы сохранить столько жизнелюбия после смерти, как этот ваш отравитель, - иронично восхитился Николя рассказом прелестницы. - Но местные английские приведения, боюсь, так же благопристойны после смерти, как были и при жизни. Говорят, у меня в поместье бродит призрак Белой дамы... Кстати, почему-то все леди, которых угораздило неупокоиться с миром в могиле, удостаиваются звания Белой или Серой дамы. Не припомню, чтобы я когда-нибудь слышал о зеленой или, например, фиолетовой расцветке... Приговорив вино, француз отставил бокал и нахмурился, словно пытаясь поймать ускользающую мысль. Сам он в приведение Дамы, какого бы она цвета не была, не верил, но почему бы не устроить гостям развлечение, нарядив в белый балахон одну из горничных побойчее? При наличии в поместье, построенном еще при Генрихе VIII, потайных ходов, поймать "приведение" гостям будет затруднительно, да и ни к чему это. Зато появится отличный повод зазвать к себе итальянцев, да и друзья отменно повеселятся. - Но о чем это я? Ах да, белая дама... Говорят, бедняжка при жизни покончила с собой, узнав что жених сбежал из под венца. То ли, напротив, потому что не сбежал.
Абигайль Тетчер: На миг девушка возмущенно вспыхнула глазами, задетая таким пренебрежением к ее способностям, и открыла было рот, чтобы яростно заверить Калиостро в своей готовности доказать его ошибку, но... вспомнила о присутствии графа Уингема. Недавние слова Ричарда о том, что он сам собирается посетить прием у Уэзерби, охладили пыл Абигайль не хуже ушата ледяной воды. Нет, она почти не сомневалась, что сэр Ричард при должных стараниях с ее стороны не узнает свою "тетушку", но расплата за это "почти" была бы слишком велика. Граф пообещал устроить ее в театр, и кто знает, не откажется ли он от своего обещания, если поймает мисс Тетчер "на горячем". - Раз об этом говорит маг, мне остается только согласиться, - обычно привычные смиренные интонации дались Абигайль нелегко. - Боюсь, если я не поверю этому вашему предсказанию, то и предыдущее не сбудется.
Ричард Уингем: – Господи, у него по поместью бродит женский призрак, - с деланным возмущением пробормотал Уингем, - А он до сих пор с ним не знаком! Говорят, говорят… Не узнаю Францию. Другое дело знойная Италия… Калиостро продолжал что-то нашептывать Абигайль, позабыв об остальных своих гостях. И Ричарда в очередной раз посетила неприятная мысль о том, что не стоило ему приводить «тетушку» в ложу к магу. Кто знает, что там этот тип наболтает юной глупышке. В глубине души граф находил мисс Тэтчер довольно сообразительной для своих лет особой, а далеко не «глупышкой». Но отсутствие опыта – есть отсутствие опыта. Обаять Абигайль, если судить по стремительному развитию их знакомства, не так уж и сложно. Главное танцевать вокруг того, от чего мисс Тэтчер без ума, - от театра. – Значит, решено, миледи? Вы поедете? – Уточнил Дансбери, полагая, что визит вежливости можно считать нанесенным. – Или вам нужно время посоветоваться с братом? Я не тороплю события, тем более что очень скоро мы увидимся снова. Вы ведь будете в салоне Элеоноры Уэзбери послезавтра?
Калиостро: - Мои слова отнюдь не являются неопровержимой истиной, дорогая мисс Тэтчер, - усмехнулся Калиостро. - Но... поступайте так, как сочтёте нужным. Прошу простить за резкость, если чересчур задел вас. Беседуя с Абигайль, граф, тем не менее, не забывал следить за действиями Анжелы. Он нисколько не сомневался, что Сантилли понравится затея Уингема. Она с самого приезда в Англию готова убежать подальше от слякотного Лондона. А тут такое прекрасное развлечение! - Конечно, мы будем в салоне графини, - подтвердила она. - Но, возможно, после этого приёма брата станут приглашать куда-нибудь ещё. А куда он - туда и я. Боюсь, моя занятость помешает мне принять ваше приглашение... - Не слушайте, не слушайте её, милорд, - вмешался Калиостро. - Поезжай, Анжела, тебе будет только полезно. Сам я, признаться, не питаю особой слабости к подобным забавам, но, уверяю вас, господа, Анж на этой охоте будет вашей Дианой. Польщённая вакханка, выдержав эффектную паузу, ответила: - Что ж, я подумаю, милорд, - тем самым давая понять англичанину, что лёгкой победы ему не видать, однако надежда остаётся.- Ведь вы дадите мне знать, когда именно состоится ваше предприятие?
Ричард Уингем: - Разумеется, графиня. То, что Калиостро дал согласие отпустить свою сестру на охоту, не планируя самому присоединиться к компании развлекающихся аристократов, было даже большей удачей, чем Ричард мог рассчитывать. – За сим позвольте вверить вас заботам блистательного Кина. Миледи… Милорд… Уингем не мог с уверенность сказать, сколько времени они провели в ложе итальянцев, - за ухаживаниями, особенно если приглянувшаяся вам женщина чудо как хороша, время всегда пролетает незаметно. Но, судя по тому, что в партер начали возвращаться зрители, занавес вот-вот поднимется. Поэтому раскланявшись с леди Анжелой и ее братом, граф привычно предложил руку своей родственнице. – Идемте, тетушка. Если не хотите пропустить начало третьего акта, стоит поспешить. Уже в коридоре Дансбери распрощался так же и с дю Виллем. После спектакля ему нужно было вернуть леди Кэкстон Тетчерам, поэтому очередной ночной кутеж приятелям на этот раз предстояло начать поодиночке. Если фортуна сведет их позже за карточным столом или в модном клубе – горе фортуне. Если нет, будет, о чем поболтать при следующей встрече. В ложу они с Абигайль успели минута в минуту. Ричард как раз пододвигал тетушке стул, помогая поудобнее уместить бутафорские телеса на атласном сиденье, когда на сцене появилась королевская чета, Полоний с дочерью и друзья Гамлета. – Мне кажется, в прошлом акте Офелия выглядела иначе, - пробормотал Уингем, приглядываясь. – Надеюсь, когда-нибудь она окажется похожей на вас, Абигайль… Девушка не ответила, всецело поглощенная разворачивающимся на сцене действом. Спектакль продолжался…
Калиостро: Перед тем, как гости покинули ложу, Джованни успел подмигнуть Абигайль. Это было мимолётное, почти неуловимое движение. Однако граф побился бы об заклад, что девушка его заметила. Затем довольный Калиостро откинулся на спинку кресла. - Ну и чего ты так светишься? - спросила Анжела. - Она моя, - флегматично заметил граф. - Правда, пока сама этого не понимает. Ах чёрт, как бы хотелось всё-таки заманить её к Уэзбери! - Тебе так охота пошалить? - глаза-изумруды рыжей вакханки игриво стрельнули. - А что, нельзя? Кто-то, кажется, жаловался на скучную жизнь в Англии... Ладно, наша мистификация в салоне только послезавтра. Надеюсь, я успею до неё провернуть ещё один кунштюк... - И какой же? Калиостро раскрыл ладонь. В ней оказалась смятая бумажка. Джованни развернул её и пробежав глазами, злорадно ухмыльнулся. - Лорду Милтону вскоре предстоит увлекательная ночь... - Господи, ты опять за своё, - поморщилась Анжела. - Я думала, ты шутишь. - Вовсе нет. Какие шутки! Почтенного лорда, как выяснилось, будут хоронить в фамильном склепе. - Откуда ты знаешь? Высшие силы подсказали? - Скорее, низшие. Помнишь мальчишку из обслуживающего персонала? Это послание - граф повертел бумажкой, - от него. Он незаметно сунул мне его, когда подавал вино и фрукты. Я приметил этого молодчика, когда вышел из-за кулис после беседы с театральным администратором. Поверь, человек, у которого такие длинные, тонкие пальцы и такие шустрые, бегающие по сторонам глаза, может принести много пользы. Я остановил его и очень вежливо попросил узнать, куда повезут покойника. И вот ответ! - А язык у него тоже шустрый? - усмехнулась Сантилли. - Анж, за кого ты меня принимаешь? - обиженно вскинул брови Калиостро. - Деньги, к твоему сведению, одинаково хорошо умеют и завязывать и развязывать языки. Что ж... Завтра мне предстоит небольшой вояж... Не составишь компанию? - Нет уж, благодарю покорно! - фыркнула Анжела. - Мне только не хватало таскаться ночью по слякотным лондонским улочкам! Тебе, может, и нравятся подобные развлечения, но я не нахожу в них ничего привлекательного! И куда ты, интересно, собрался совершать вояж? Ты ведь даже не знаешь, где живут Милтоны, и где их фамильный склеп. - У меня впереди целый день. Узнаю, дело нехитрое, -пожал плечами Джованни. - А теперь не мешай, я буду думать. Анжела надулась. "Отлично! А я, значит, опять помирай от скуки?" Время, проведённое в компании Уингема и дю Вилля, пролетело быстро, как и всегда проходит что-то хорошее. И перед Анж замаячила пытка следующими тремя актами. "Вот чурбан!" - мысленно обругала она Калиостро. - "Нет чтоб на живую женщину внимание обратить, так он о трупах думает..." Но прелестная вакханка не умела долго обижаться - её натура была для этого слишком живой и кипучей. Чтобы хоть как-то отогнать тоску, навеиваемую спектаклем, она принялась думать об охоте, на которую её пригласил англичанин, и в предвкушении облизнулась. О да, лорд Уингем может здесь послужить ей неплохим развлечением! И пусть Джованино потом кусает локти. Настроение у Анж сразу поднялось. Кин более не казался ей таким уж занудным. Сантилли ещё раз взглянула на погружённого в раздумья "братца", хмыкнув, пожала плечами, и приняв расслабленную позу в кресле, заняла себя мыслями о предстоящем приключении в поместье дю Вилля.
Кэтлин Коллингвуд: Третий акт спектакля подошел к концу. Кэтлин осталась полностью довольна тем, что минутами ранее видела на сцене. Что ни говори, а Гамлет был великолепен. Однако в театр молодую женщину гнала не любовь к искусству, которая, к слову сказать, была огромна, а элементарная скука и нежелание оставаться одной дома. Дело в том, что в последнее время, вскоре после визита в Йорк, баронессу Коллингвуд стал преследовать один и тот же сон - Саймон, скачущий на лошади и улыбающийся ей. Вот и сейчас, эта картинка стояла перед глазами, словно ожившая, стоило только об этом подумать. Кэтлин уже перебрала миллион версий, почему же это происходило, но разумного объяснения так и не приходило к ней. А еще эти отцовские записи, якобы алхимические заметки самого Исаака Ньютона, почему-то перешедшие ей по наследству. Баронесса сама не могла обьяснить, как именно у нее в голове связывались оба события, но в том, что они были связаны, она не сомневалась ни на секунду. В какую-то секунду Кэтлин поймала себя на том, что просто стоит посреди хола, полностью погруженная в собственные мысли. Со стороны это выглядело, пожалуй, нелепо - молодая женщина, стоит в шумном зале совершенно одна, всматриваясь в пустоту. Поискав глазами дамскую комнату, Кэтлин направилась туда.
Анжела Сантилли: Внутри никого не было, кроме молодой рыжеволосой леди в чёрном платье с золотой расшивкой. Она стояла у зеркала и подкрашивала ресницы, пытаясь придать и без того впечатляющему взгляду большую выразительность. Не стоит пояснять, что это была не кто иная, как Анжела. То ли сыграл свою роль визит гостей в ложу итальянских магов во втором антракте, то ли поспособствовали какие-либо другие причины, однако к концу третьего акта, похоже, на весь "Друри-Лэйн" разлетелась весть о том, что театр посетил сам граф Калиостро. У Джованни накопилась куча всевозможных записочек, и после того,к ак закрылся занавес, он вынужден был выйти в холл и отдать себя на растерзание любопытствующей публике. Сантилли же, пока графа осаждают поклонники, решила посетить дамскую комнату, дабы навести красоту. Ведь за "припудриванием носика" так замечательно посплетничать с окружающими о последних модах на наряды, парфюмерию, а также перемыть косточки противоположному полу. Здесь безукоризненные английские леди забывают всю светскую чопорность и становятся просто женщинами. Но Анжеле не повезло. Похоже, все дамы сегодня облепили Калиостро, совершенно забыв о внешнем виде. Что как раз и странно - казалось бы, наоборот, должна выстроиться очередь из желающих привести себя в порядок, чтобы понравиться столь импозантному мужчине, как Джованни. Как бы то ни было, в женской комнате не наблюдалось ни души, и Анж оказалась в гордом одиночестве. "Нет, ну это же чёрт знает что! Мало того, что мне придётся ещё два акта помирать с тоски, так ещё и сейчас не с кем словом перекинуться!" Чтобы не падать духом, Сантилли принялась за макияж, вполголоса напевая какую-то итальянскую песенку. Тут неожиданно скрипнула дверь, и рука Анжелы непроизвольно дёрнулась, отчего ювелирная работа едва не пошла насмарку. Флорентийка выругалась про себя, но завидев вошедшую посетительницу, сердце её смягчилось. "Ну слава богу! Хоть одна живая душа!"
Кэтлин Коллингвуд: Баронесса толкнула дверь туалетной комнаты. Та отворилась с легким скрипом. Это явно смутило находившуюся внутри молодую женщину, которая поглядывала теперь на Кэтлин с легким неудовольствием. Видимо появление несколько испугало незнакомку, а судя по косметическим принадлежностям в ее руках, еще и испортило кропотливое дело. Баронесса не была явной поклонницей косметических процедур, как раз потому, что они требовали чуть ли не ювелирной точности и любое неловкое движение могло все испортить. - Ах, прошу меня извинить, - быстро, но не теряя вежливого тона проговорила она, - мое появление не слишком испортило то, что вы проделали? Она подошла к огромному, в полный рост зеркалу, внимательно вгляделась в свое отражение, до самых зрачков. - Прекрасный спектакль, Вы не находите?
Анжела Сантилли: - О нет, что вы, миледи, вы ни в чём не виноваты, - откликнулась Анж. - Это, верно, я сама, случайно... В любом случае, вам не о чем беспокоиться. Сантилли взглянула в зеркало, дабы воочию увидеть насколько серьёзный ущерб нанесён красоте, и весело улыбнулась. - Слава Богу, кажется, обошлось без жертв! - после чего повернулась к собеседнице. - Спектакль? Вы знаете, миледи, я не так уж слежу за действием.Меня нельзя назвать большой любительнией театра. В "Друри-Лэйн" меня позвал брат, но согласилась я лишь потому, что это хоть какая-то возможность познакомиться с лондонским светом в межсезонье.
Кэтлин Коллингвуд: Кэтлин улыбнулась краешками губ своему отражению в ответ на слова о том, что ничего не испортила. - Чтож, я рада. - с этими словами она обернулась к своей собеседнице, которая как раз в этот момент сделала то же самое. Наверное, Кэтлин в последние дни была действительно несколько нервозна, что ее от всей души повеселила ситуация. Правда вслух она ничего не сказала по этому поводу, разве что веселые чертики в глазах выдали ее настроение. - Ваш брат и Вы правы. В межсезонье театр - одно из любимых развлечений общества. - кивнула она в знак согласия. - Кстати, мое имя Кэтлин. Кэтлин, баронесса Коллингвуд. Но лучше без титулов. - Может быть это и было дурной привычкой, но молодая женщина всегда представлялась, даже при случайном знакомстве.
Анжела Сантилли: - Действительно, какие титулы, мы же с вами не на светском рауте, - рассмеялась Анж. - Очень приятно, миледи Кэтлин. Но я тоже назовусь полностью, а то нечестно получится. Меня зовут Анжела. Анжела Бальзамо, графиня Калиостро. Не удивляйтесь, миледи, вы не ослышались, - добавила Сантилли, увидев, как расширились глаза баронессы.
Кэтлин Коллингвуд: На лице Кэтлин моментально смешались все возможные эмоции, доминировало среди которых плохо скрываемое изумление. Конечно она много слышала о графе Калиостро, имя которого было окружено ореолом тайн и сплетен. Стоит ли говорить, что Кэтлин, с завидной регулярностью слышавшей о графе, становилось любопытно, что же он из себя представляет. - Вы сестра графа Калиостро? Надо же... Сейчас добрая часть лондонского света только тем и занимается, что судачит о Вашем брате, миледи.
Анжела Сантилли: - Не говорите! - подхватила Анжела. - Чего только не доводится услышать. В затишье, подобное нынешнему, новости разлетаются гораздо быстрее обычного. Скучающий свет с жадностью вцепляется в каждое хоть сколько-нибудь интересное событие. Не случайно Джованино выбрал для приезда в Англию именно это время. всё бы хорошо, если бы не побочный эффект - смертная тоска. - Ему и сейчас приходится нелегко. Всемогущий граф выдерживает осаду восхищённых поклонниц. А, впрочем, поделом ему! Будет знать, как оставлять меня одну, - шутливо прибавила Анж.
Кэтлин Коллингвуд: - О, я себе представляю! - рассмеялась Кэтлин. - Большая часть мужчин либо женаты, либо не привлекательны по той или иной причине. Кавалеров не хватает. А Ваш брат, миледи Анжела, насколько я могу судить из того, что о нем наслышана, как раз является представителем того самого типажа, что более других притягивает женское внимание. Покосившись на свое отражение, она обнаружила что прядка волос выбилась из идеальной прически. Аккуратно вернув локон на место, Коллингвуд вернула свое внимание к Анжеле. - Ну что ж Вы так, миледи..! Оставили своего брата на произвол судьбы..., - в голосе звучал шутливый укор.
Анжела Сантилли: - Ничего, уж с кем-с кем, а с судьбой Джованино всегда найдёт общий язык! - улыбнулась Сантилли. Лицо баронессы Коллингвуд выражало не меньшую заинтересованность в Калиостро. Однако она не походила на простое любопытство светских дам, желающих познакомиться со знаменитым итальянским магом лишь для того, чтобы потом на вечерах при случае блеснуть перед знакомыми - мол, я в "Друри-Лэйн" перебросилась парой фраз с самим графом Калиостро, вот как! "Да ну! Не может быть! Ай-ай-ай! Ну какой он, какой, расскажите, не томите, не мучайте нас!" - "Ах, милые леди, вы и представить себе не можете! Такой импозантный, обаятельный кавалер, сколько шарма. А как хорош, эта таинственность во взгляде..." - ну и прочие женские разговоры и обсуждения чуть ли не до интимностей. И глядеть на всех королевой, с чувством превосходства над менее удачливыми подругами. Нет, Кэтлин отнюдь не напоминала одну из них.
Кэтлин Коллингвуд: - Чтож, тогда можно не беспокоиться, - рассмеялась Кэтлин. - Кстати, похожие слова о судьбе частенько говаривал и мой покойный отец. - «Конечно, настолько часто, как я могу судить из наших редких встреч», - мысленно прибавила Коллингвуд, но вслух не произнесла. - Он от всей души был влюблен в алхимию и оккультизм. - Кэтлин немного помрачнела, вспомнив о том, что после того, как ей в руки попали записи Ньютона, завещанные ей отцом, началась вся эта котовасия со снами. Тем не менее, она заставила себя улыбнуться, чтобы не смущать графиню.
Анжела Сантилли: Анжела слегка вздёрнула брови от удивления. Она никак не ожидала, что среди чопорной и скептической английской нации могут найтись люди, подобные Калиостро - увлекающиеся мистикой всерьёз, а не по велению моды. Скажем Италия, откуда родом был знаменитый предок Джованино, или Франция - родина графа Сен-Жермена - ещё ладно. Но чтобы серая Англия... Вот, оказывается, чем, возможно, вызван её интерес при упоминании имени Калиостро. Да, занятная дама. - Оказывается, мы с вами в какой-то мере родственные души! - покачала головой Анж. - Да, я думаю, Джованино бы не отказался побеседовать с вашим отцом...
Кэтлин Коллингвуд: По губам Кэтлин скользнула чуть горьковатая улыбка. Она не чувствовала боли при упоминании отца, что естественно при очень редких контактах. Но тем не менее было как-то не по себе. - Увы, это невозможно. Отец в могиле. - Она внимательно взглянула на графиню, покачала головой. - Не берите в голову. И тут... вот уж воля его величества случая. Как раз в тот момент, когда ее мучит этот кошмар, а на руки попали дневники, произошла эта встреча. Возможно и не случайная. - Вы знаете, миледи, совсем недавно мне попали хранящиеся у отца алхимические заметки Ньютона... Теперь вот ума не приложу, чего мне с этим наследством делать.
Анжела Сантилли: - Ах, прошу простить, если ненароком задела ваши чувства, - спохватилась Анжела. "Ньютон? Хм... Странно. Я, конечно, не так уж хорошо разбираюсь во всей этой научной и сверхнаучной кутерьме... Но это не такое имя, которое можно было бы связать со всякой мистикой". - Признаться, не слышала, чтобы этот учёный муж увлекался алхимией... Но я, дорогая Кэтлин, неважный советчик в подобных вопросах... Вот Джованни - другое дело. Правда, сейчас его лучше не отвлекать. Да и вообще - столько всего себе напридумывал, если на него повесить ещё и молодую баронессу с этими дневниками... Хотя чем чёрт не шутит. может, заинтересуется.
Кэтлин Коллингвуд: - Ничего страшного, - отмахнулась Кэтлин, - я мало общалась с отцом, а потому почти не чувствовала утраты, когда его не стало. А что касается достопочтенного Ньютона, я тоже ничего не знала о его увлечении алхимией, ровно до того момента, пока эти его записи не оказались у меня на руках. Но, знаете, миледи, мои познания в этой науке столь малы, что как я ничегошеньки не поняла из того, что там написано. Тут нужен человек сведущий, но я ничуть не прошу Вас о помощи. Навязывать еще и свои заботы и без того занятому человеку.... Думаю, это было бы не самым разумным решением. Кэтлин мягко улыбнулась. В глубине души ее и снедало любопытство. Особенно сейчас, когда случайное знакомство почти свело ее с известнейшим европейским магом.
Анжела Сантилли: - Ну что вы, я думаю, брату будет небезынтересно взглянуть ваши дневники, - заверила баронессу Анжела. - Знаете, что? Послезавтра мы будем на приёме в салоне графини Элеоноры Уэзерби. Сегодня я поговорю с Джованни, а на этом вечере смогу вас с ним познакомить. Вот там всё и поведаете, да и сами взглянете на его искусство. Если, конечно, вы не против, - добавила она.
Кэтлин Коллингвуд: Брови Кэтлин чуть приподнялись, выражая легкое удивление. Она тоже была приглашена на этот прием. "И не стоит потом удивляться, что весь Лондон судачит об одном и том же". - Да, конечно, миледи Анжела, вопрос времени не столь принципиален, хотя, чего уж там, меня терзает любопытство. Особенно после нашего с Вами разговора, - на ее губах заиграла чуть хитроватая улыбка. Появилось ощущение, ровно такое как в детстве, что она ввязывается в какое-то приключение.
Анжела Сантилли: - Что ж, стало быть, мы свами договорились, - довольно кивнула Анжела.- Надеюсь, до приёма любопытство вас не растерзает окончательно? А то это было бы весьма досадно. В таком случае увидимся с вами там, и вы всё узнаете, - глаза Анж таинственно сверкнули. - Но берегитесь, миледи: для дамских сердец граф опаснее любого яда! Что и говорить, хотелось немного подпортить Калиостро пикантное знакомство. Пусть баронесса Коллингвуд ведёт себя поосторожнее. Хватит Джованино и той ряженой девчонки.
Кэтлин Коллингвуд: Кэтлин коротко рассмеялась. Особенной влюбчивостью она не отличалась никогда, но чем черт не шутит, особенно учитывая ореол тайны и загадок, который окружал само имя графа Калиостро. - Спасибо за предупреждение, миледи. Кому как ни Вам знать все опасности, которые могут поджидать в общении с Вашим братом. - кивнула она и тут только вспомнила, что хоть день и подходит к вечеру, у нее еще были запланированы кое-какие дела. - Ах, миледи Анжела, прошу меня извинить, но что-то мы с Вами заболтались, совершенно забыв о времени. Очень рада была знакомству. Встретимся в салоне графини. Простите тормоза, но Песах... К счастью уже закончился, одним словом.
Анжела Сантилли: Действительно, антракт понемногу подходил к концу. - Не смею вас больше задерживать, миледи, - и Анж, распрощавшись с баронессой, поспешила в ложу. Калиостро уже был там и с мрачным видом попивал вино. - Ну что, тебя не очень измучили? - ехидно поинтересовалась Анжела. - А ты что, не видишь? - откликнулся граф. - Да, не думал я, что слава - настолько страшная сила... А ты чего вся светишься? - Значит, есть причины! - лукаво улыбнулась вакханка. - А поподробнее? - А поподробнее... - Сантилли сделала интригующую паузу. - Ладно, слушай. Тем более, это как раз тебя касается. Я тебе нашла ещё одно дело. Не знаю, правда, насколько оно будет тебе интересно - я вед не разбираюсь во всех твоих штучках... - Ты можешь сказать сразу и не тянуть? - Да пожалуйста, - и Анж поведала Джованни о случайном знакомстве с Кэтлин. - Дневники Ньютона, говоришь? - Калиостро наморщил лоб, словно что-то припоминая. - В записках отца упоминается о них... Хм, пожалуй, в этом что-то есть. Значит, ты договорилась свести её со мной восемнадцатого? - Ну да. Если у тебя не будет других дел. Хотя их у тебя как раз навалом. - Ничего. С покойным Милтоном я разберусь уже завтра. А ряженая девочка... это не к спеху. Вот дневники - действительно серьёзная вещь. Если они подлинные, представляешь, сколько такие рукописи могут стоить? - И кому ты собираешься их продать? - Думаешь, желающих не найдётся? Да сколько угодно. Что ж ты сразу нас не познакомила? - Вокруг тебя такой цветник собрался! Я тебя пожалела. - Резонно, - согласился Калистро. - Что ж, ты у меня молодец! - граф ухмыльнулся и поцеловал Анжелу в губы. В ложе находились только они, так что можно было не стесняться и не изображать брата и сестру. - Поцелуй ещё, - промурлыкала Анж. - А то, боюсь, я до конца спектакля не доживу. - Жди с нетерпением смерти Гамлета. - усмехнулся Джованни. - Можешь даже представить её себе во всех красках, тогда тебе, возможно станет легче. - Да я скорее не выдержу, побегу на сцену и сама его убью, - фыркнула Сантилли. - По крайней мере, сэкономлю стольким людям время и нервы. - Да, ты сорвёшь бурные аплодисменты! - расхохотался Калиостро. - Я ещё и на бис повторю! - подхватила Анжела и, вздохнув, приготовилась вновь смотреть на сцену.
полная версия страницы