Форум » История » "Гамлет - принц Датский" (эпизод завершен) » Ответить
"Гамлет - принц Датский" (эпизод завершен)
game_master: 16 января 1815 года, 8 вечера и позже Лондонский театр "Друри-Лэйн". Постановка пьесы Шекспира "Гамлет". В роли Гамлета знаменитый по тем временам актер Эдмун Кин. Участники: открытый эпизод.
game_master: Нынешний, четвертый уже по счету со дня своего основания театр «Друри Лэйн» был открыт для публики 10 октября 1812 года постановкой все того же бессмертного «Гамлета» с блистательным Робертом Элистоном в главной роли. Предыдущее здание было полностью уничтожено пожаром в феврале 1809. Новое же насчитывало более трех тысяч зрительских мест и новый Друри Лэйн по праву считался одним из крупнейших театров тех времен. Менеджером театра числился некий Сэмуэл Арнольд, кроме того управлением Друри Лэйн занимался совет директоров и попечителей, на тот момент весьма посредственный по составу и беспокоящийся о прибылях гораздо больше, чем о качестве постановок. Впрочем, летом 1815 в совете директоров этого театра побывает сам Байрон. «Друри Лэйн» был отстроен на улице одноименного названия, в Вест Энде в районе Ковент Гарден, и помимо главного входа имел подъезд со стороны Кэтрин стрит и черный вход за кулисы со стороны Рассел стрит. Главной «звездой» Друри Лэйн в отыгрываемое нами время считался Эдмун(д) Кин, заангажированный в театральную труппу в 1814 и успешно играющий в «Гамлете», «Отелло», «Короле Лире», «Макбете» и «Ричарде III»
Абигайль Тетчер: Театр поразил Абигайль с первого взгляда. Роскошь лож, суета партера, блестящая публика... С восторгом неофита девушка впитывала новые впечатления, но все они были моментально забыты, как только тяжелый занавес на сцене дрогнул и пополз в сторону. С первой и до последней минуты первого акта Абигайль просидела не шелохнувшись, полностью поглощенная происходящим на сцене действом. Она знала пьесу почти наизусть, но это сейчас не имело не малейшего значения. Каждый жест, взгляд, каждую реплику девушка буквально впитывала всем своим существом, забыв об окружающих ее людях, о шушуканьях в ложах, о самом театре. Целиком и полностью она была там, на сцене, и даже когда занавес закрылся, не сразу очнулась от творившегося перед ее глазами волшебства.
Ричард Уингем: Ричард, в отличие от своей спутницы, не спешил очароваться ни театром, ни спектаклем. Граф никогда не числился заядлым театралом, и воспринимал поездки в места, вроде «Друри Лэйн» чем-то вроде дани приличиям и возможности пообщаться с людьми из светского общества на нейтральной территории – не нанося визиты им и не приглашая с визитами к себе в дом. Что было удобно и, как и любое удобство стоило денег. Так что до окончания первого акта Уиндем успел самым придирчивым образом изучить партер и ложи, кто из оставшейся зимовать в Лондоне аристократии сегодня явился в «Друри Лэйн», а главное, кто с кем явился. Убедиться, что появление рядом с ним дамы, да еще столь неординарной дамы, в свою очередь не осталось незамеченным, и лорнеты «театралов» поблескивают в сторону его ложи чаще обычного, полюбоваться застывшей в благоговейном восторге Абигайль, припомнить, что вчера он краем уха слышал в салоне графини Уэзерби о том, что Кин на днях рассорился с любовницей, и прийти к выводу, что Гамлет сегодня не в ударе. В отличие от леди Кэкстон. Наконец занавес опустился, и зрительный зал пришел в движение. Через несколько минут коридоры «Друри Лэйн» станут местом встреч, светских бесед и бурного обмена любезностями и впечатлениями от сегодняшнего спектакля. – Ну, что скажете, милая тетушка? В соляную статую жены Лота вроде бы возвращалась жизнь. До этого Ричарду казалось иногда, что его спутница то ли боится, то ли попросту забывает дышать, всецело поглощенная происходящим н сцене.
Абигайль Тетчер: - Восхитительно, - выдохнула Абигайль, оборачиваясь к своему спутнику. Горящие глаза девушки свидетельствовали, что она явно готова была захлебнуться в восторгах, но снисходительный взгляд графа заставил ее вспомнить о том, что Дансбери интересовало сегодня совсем другое представление. - Но надо же, я предполагала, что Кин будет повыше ростом, - леди Кэкстон извлекла из пышных юбок потрепанный веер из страусиных перьев и поспешила остудить разгоряченное лицо. - Я с трудом представляю, как он играет Отелло. Против воли в голосе почтенной вдовы промелькнули мечтательные нотки. Что бы не думала леди Кэкстон, а Абигайль явно горела желанием увидеть знаменитого актера в каждой из ролей, сделавших его имя великим.
Ричард Уингем: - Полагаете, высокому мужчине удобнее душить женщину, чем коротышке? – Иронично поинтересовался Ричард, между делом опираясь локтем на обтянутый бархатом изгиб театрального балкона. И, чуть подавшись вперед, доверительно сообщил. – Все же, черт возьми, я без ума от вашего тюрбана, леди Кэкстон. Если бы я мог предугадать ваш наряд, одел бы мундир. Мои эполеты и ваша райская птица… Послышался негромкий стук в дверь. – Да, входите, - ласково соизволил граф. И вслед за его разрешением в ложу заглянул прилизанный юноша из театральной прислуги, передал Уингему небольшой поднос с парой записок и, поклонившись, осведомился, не желают ли милорд и миледи, чтобы прямо в ложу подали напитки и фрукты? – Это приглашения, тетушка, - пояснил Дансбери Абигайль. – сие означает, что кто-то из сегодняшних зрителей не прочь, чтобы мы при оказии заглянули к ним в следующем антракте. Идти или нет, решим, когда прочтем… Между прочим, если вы сами хотите пригласить кого-нибудь, этот молодой господин с радостью предоставит в ваше распоряжение бумагу и карандаш. А так же вино и фрукты. Если вам того угодно.
Николя дю Вилль: Дю Виль не настолько любил театр, чтобы являться к первому акту, но был достаточно вежлив, чтобы не приходить в середине второго. Нешуточным страстям Шекспира Николас предпочитал фарсовый юмор Мольера, или - если отдать дань стране, его приютившей - тонкую иронию Шеридана. Однако Кин снискал себе славу именно в драматических ролях, и потому Друри-Лейн с настойчивостью купца, которому надо сбыть залежавшийся на складе товар, раз за разом ставил драмы. В любом случае дю Вилля мало интересовало происходящее на сцене. Маленькие драмы и комедии, разыгрывающиеся в ложах, привлекали его внимание вернее, чем страдания принца датского. Легкомысленный француз успел послать должное количество заинтересованных взглядов, причитающихся его репутации, и как раз раскланивался с мужем одной очаровательной леди, чей досуг ему не однажды посчастливилось скрасить, когда заметил в ложе напротив Дансбери в компании лилового тюрбана. Безупречный вкус дю Вилля содрогнулся, но любопытство оказалось сильнее. Пару минут спустя он вежливо стукнул костяшками пальцев в дверь заинтересовавшей его ложи и, не дожидаясь приглашения, вошел.
Ричард Уингем: - Николас? – Уингем обернулся на стук и, увидев, кто именно к ним заглянул, насмешливо вскинул бровь. - Talk of the devil and his horns will appear!* Я как раз размышлял, кто из моих приятелей годен на то, чтобы скрасить мой досуг и угодить моей даме. К удовольствию лицезреть друга, - записного Лондонского денди, хоть и француза по крови, верного собутыльника и неисправимого ловеласа, - в голосе Ричарда примешивался азарт охотника, приметившего дичь. Быстрый, но выразительный взгляд, которым дю Вилль наградил его «тетушку», заставил Дансбери предполагать, что рыбка очарована движением поплавка и вот-вот заглотнет наживку. Хозяин ложи едва заметно прищурился, бросив быстрый взгляд на сапоги гостя. Даже короткий путь из кареты до театрального подъезда при такой скверной погоде, как сегодня, оставляет на одежде свои следы. Влажные пятна на выделанной коже подтвердили предположения Ричарда о том, что дю Вилль не изменил своему обыкновению являться в театр к первому антракту. И то, что он прибежал проведать Дансбери прежде, чем полюбезничал со всеми своими пассиями, показательно. У мисс Тетчер таки бенефис, хоть она об этом еще и не подозревает. - Тетушка, позвольте вам представить шевалье Николаса дю Вилля. Уигнем был сама учтивость, только в серых глазах его в тот момент, когда он обернулся к Абигайль, представляя ей приятеля, неожиданными сполохами чистой голубизны плескался смех. – Шевалье, позвольте представить вам леди Кэкстон, почтенную вдову графа Кэкстона и мою двоюродную… и горячо любимую… тетю. * Заговори о дьяволе, и его рога покажутся. В русском аналоге "на ловца и зверь бежит" или "легок на помине".
Николя дю Вилль: Господи, так это тетушка. Николя мысленно укорил себя за то, что посмел усомниться в зравом смысле своего друга. Видимо, пожилая родственица свалилась Дансбери как снег на голову, иначе дю Вилль с трудом мог представить себе причину, по которой граф взялся бы развлекать пожилую матрону походом в театр. К тому же этот тюрбан... Присмотревшись, Никки обнаружил еще и райскую птицу, нахохлившуюся на головном уборе дамы, и поспешил согнуться в поклоне, дабы не выдать себя неподобающей ухмылкой. - Мадам, мое почтение, - дю Вилль даже приложился к ручке леди Кэкстон. - Как вам понравился Лондон? Вероятно, вы находите его очень изменившимся со времени вашего последнего визита? Даже дружеские чувства к Уингему не могли удержать Никки от последней шпильки в адрес откровенно старомодного наряда дамы.
Абигайль Тетчер: - О да, месье, как вы верно заметили, Лондон в последние годы я нахожу все реже и реже. - Леди Кэкстон с изяществом престарелой кокетки обмахнулась веером и благосклонно склонила голову, демонстрируя все великолепие своего головного убора. - Я совсем отвыкла от столичной жизни и даже пожалуй не рискнула бы выбраться в театр, если бы не настойчивое приглашение моего дорогого племянника. Послав благодарную улыбку сэру Ричарду, леди Кэкстон опять сосредоточилась на его друге. - Но, боже мой, месье, я даже не предполагала, что столичная мода добирается до нашей глуши с таким опозданием, - посетовала почтенная дама, окидывая соседние ложи неодобрительным взглядом. - Боюсь, мой наряд вышел из моды уже лет пять как. Остается только надеяться, что вы, месье, не считаете его ужасно уродливым. - закончила леди Кэкстон откровенно несчастным голосом.
Николя дю Вилль: Дю Вилль был во-первых французом, а во-вторых джентльменом, а потому тут же был вынужден заверить пожилую даму в том, что находит ее наряд может быть несколько экстравагантным, но экстравагантность нынче в моде. Успокоив таким образом леди Кэкстон, Никки поинтересовался, как ей понравился спектакль.
Шарлотта Коултер: -Джордж, мальчик мой, Вы так и будите сидеть здесь весь антракт? – леди Аргайл обернулась к своему пасынку и улыбнулась ему, задавая этот шутливый вопрос. Ее пасынок, до этого внимательно изучавший программку, сидел в кресле позади своего отца, и казалось, не видел и не слышал ничего вокруг себя. Мелодичный голос мачехи вернул его с небес на землю, но вот вопрос он явно прослушал. краснея за свою бестактность, он все же переспросил. -Простите меня, миледи,но я слишком увлекся и.. Шарлотта рассмеялась и снова повторила свой вопрос. -Милый друг, я не имею ничего против изучения программы этого вечера, но думаю, что молодому человеку лучше будет присоединиться к своим друзьям, пройтись, поговорить. С момента нашего прибытия в театр Вы ни на шаг не отходите от Вашего отца и меня, хотя я все же узнала некоторых Ваших друзей среди молодежи. Может стоит присоединиться к ним, чем скучать в дальнем углу ложи? Молодой человек несколько смутился от прямолинейности своей мачехи, но все же вынужден был признать: да, весь этот вечер он просто отсиживался в дальнем углу ложи. По правде говоря, Джордж неуютно чувствовал себя в светском обществе и с трудом мог выдавить из себя более-менее приличное приветствие для каждого из заговорившего с ним. Среди же своих ровесников он чувствовал себя более расковано, но сейчас большинство из них увлеченно обсуждали юных леди, прибывших сегодня в театр, а юному барону было абсолютно ничего добавить к подобным беседам. Так что лучше всего было незаметно провести время за изучением программки. - Сегодня я не хотел бы присоединяться к своим товарищам, миледи. Болтать в театре о сущих пустяках, когда перед тобой играют такую пьесу такие великие актеры, как мистер Кин.. Я считаю это кощунством, -попытался выкрутиться юный Коултер и мысленно попросил Господа что бы мачеха приняла его объяснения. -Что ж, как знаете, дуг мой, - сокрушенно пожала плечами Шарлотта и обернулась к партеру, где ее уже ждали несколько старых знакомых.
Ричард Уингем: Ричард, откинувшись на спинку стула, с удовольствием наблюдал за беседой между гостями его ложи. Труднее всего Уингему сейчас было удержать на губах улыбку, ни на толику не выходящую за грань любезной. Язвительная колкость дю Вилля наткнулась на «провинциальную откровенность» леди Кэкстон, и вопрос «Как вам понравился спектакль, миледи?» оказался более чем уместным для смены темы разговора. Этот же вопрос Дансбери собирался задать приятелю. Но немного позже, и касаемо вовсе не «Гамлета», а совсем иного «спектакля». – Да, тетушка, я смею надеяться, что вы не находите сегодняшнего Кина таким же ужасным, как нахожу его я, - притворно вздохнул граф. – Иначе раскаяние за ваш испорченный вечер будет преследовать меня до конца дней моих. И, переведя взгляд на дю Вилля, Ричард поинтересовался: - Выпьете с нами по рюмочке, Николас? Решительно, классические трагедии невыносимы на трезвую голову. Никогда не поймешь, то ли стоит прослезиться, то ли просто вздремнуть часок.
Саманта фон Рид: Саманта приехала в театр на премьеру Гамлета. Нельзя сказать, что ей этого хотелось, но один из актеров был старым знакомым девушки. Они познакомились, когда Саманта путешествовала. Нельзя сказать, что они общались. Скорее приглашение пришло Саманте от него по старой памяти.. Саманта удобно расположилась в одной из лож, согласно ее билету. Ее ряд был первым и отлично проглядывалась вся публика."Да здесь собрался весь свет, как я погляжу" Девушка была в театре одна, без сопровождения. Кавалера не нашлось, а компаньонка приболела, а отказываться от билета было неудобно.Да Саманте в целом было наплевать, что подумают окружающие. Ее это мало волновало. Девушк изредка кивала головой в знак привестивия кому-то из знакомых. Во время антракта, Саманте захотелось шампанского и она вышла в холл. Заполучив бокал с шампански Саманта встала в сторонке и задумалась о чем-то.
Марк Томсон: Марк как обычно, приехал не к началу спектакля..Он как всегда опоздал на первую часть... Первая часть почти закончилась, когда молодой человек вошел в здание театра. Естественно там было пусто и он не долго думая, отправился в кафе, дабы выпить бокал вина, а то и чего-нибудь покрепче. Он уютно устроился за столиком с фужером в руке, дожидаясь антракта, который не заставил себя долго ждать. Народу было довольно много, хотя Марк ожидал большего скопления света.Марк раскланивался со многими, но сам ни к кому не подходил..В его правилах было так - кому надо - сам подойдет
Абигайль Тетчер: При столь нелицеприятном высказывании в адрес Кина Абигайль вспыхнула, но смогла удержаться от неумеренных восторгов, которые джентльмены нашли бы, вероятно, невыносимо скучными. Посему леди Кэкстон удовольствовалась лишь неодобрительным взглядом и скорбно поджатыми губами. - Что, разве Кин был сегодня плох? - удивилась она с невинным простодушием провинциалки. - А я слышала, что его принято хвалить. Но, должна вам признаться, я ничего не понимаю в театре, - посетовала почтенная леди, обращаясь к дю Виллю.
Николя дю Вилль: - Вы совершенно правы, миледи, - нейтрально-почтительная фраза француза могла с равным успехом относиться и к привычке света превозносить Кина, и к необразованности леди Кэкстон в области театра. Утолив свое любопытство по части неординарной спутницы Дансбери, француз собирался уже было вежливо удалиться, и предложение Ричарда выпить, а следовательно задержаться, застало Никки врасплох. В любом другом случае он нашел бы предлог отказаться, но бросать друга в обществе провинциальной тетушки... - Не думаю, что мы обойдемся рюмочкой, - пообещав себе мысленно, что он еще припомнит Дансбери эту жертву, Николя приготовился поскучать до конца антракта. - Впереди еще четыре акта, и что-то мне подсказывает, что веселья в них не ожидается.
Ричард Уингем: Взгляд на скорбную физиономию дю Вилля, однако, не пробудил в сэре Ричарде должного милосердия. Все, до чего готов был снизойти Уингем, та же рюмочка, но не в ложе, а в коридоре, где, судя по доносящимся из-за двери голосам, уже развернулся обязательный антрактный променад. – Не более, чем обычно, Николас, друг мой. Не более, чем обычно. Полоний падет жертвой собственного любопытства, бедняжка Офелия сорвется в бурный поток, королева выпьет отравленное вино, Гамлет и Лаэрт поразят друг друга отравленными клинками… Подумать только, какое количество мертвецов всего в четырех актах! Граф Дансбери укоризненно покачал головой. – Однако, я обещал тетушке показать ей Друри Лэйн. Поэтому рюмочку прихватим на ходу. Леди Кэкстон, прошу вас. Галантно согнув руку в локте, Ричард подставил ее в качестве опоры затянутой в старомодную перчатку ладони почтенной родственницы. И бархатным полушепотом добавил, обращаясь поверх крыльев райской птицы к приятелю-французу, заметно удрученному перспективой грядущей прогулки в обществе побитой молью провинциальной матроны. – И не вздумайте сбежать, шевалье дю Вилль. Я вам этого не прощу, вы сами себе – тем более.
Николя дю Вилль: - Я всегда подозревал, что англичане кровожадная нация, - еле слышно пробормотал дю Вилль, почтительно пристраиваясь по другую сторону от лилового кошмара. - Но неужели вы, месье, не помните содержания пьесы? - леди Кэкстон тем временем явно решила воспользоваться поводом продолжить разговор. - Никогда не ставил себе целью его запомнить, миледи, - вежливо отвечал Николя, посылая Уингему убийственный взгляд. Ричарду придется сильно потрудиться, чтобы дю Вилль простил ему этот променад. - И напрасно, - леди Кэстон укоризненно покачала головой, вынуждая спутников с опаской наблюдать за размахом перьев на головном уборе. - Страдания облагораживают душу, как известно. И согласитесь, было бы весьма разумно, заниматься этим полезным занятием, наблюдая за чужими страданиями, нежели переживать свои собственные, - заявила почтенная дама с умудренным видом. - Вот как? И большую пользу для души вы уже успели извлечь, мадам? - Я посмотрела только первый акт, месье. В данной ситуации последняя сентенция леди Кэкстон заставила дю Вилля на миг заподозрить спутницу в изощренном издевательстве. Но ответ миледи прозвучал настолько простодушно, что он тут же усомнился в своих подозрениях. Похоже, провинциальная тетушка Уингема просто обладает занудной склонностью морализировать, не давая себе труда задуматься над смыслом собственных слов.
Ричард Уингем: Уингем между тем неторопливо (давая возможность Абигайль как следует рассмотреть театр изнутри), но уверено вел леди Кэкстон, а за одно и дю Вилля, по коридору, попутно высматривая следующих жертв для доставляющего графу все большее и большее удовольствие розыгрыша. Наконец выбор его пал на группу дам сходного с «тетушкой» возраста, деловито обмахивающихся веерами на колоннаде большого балкона над театральным кафе. Итак, ловелас и дамский угодник Николя не разглядел под личиной стареющей матроны молоденькую девушку. Проверим, как справятся с такой же задачей умудренные жизнью светские львицы. Среди четверых леди весьма удачно затесался один джентльмен, лорд Милтон, которого сэр Ричард знал достаточно неплохо для того, чтобы подойти, раскланяться, спросить о делах, посетовать на отвратительную погоду и между делом подтолкнуть Абигайль поближе к дамам. Церемония представления тетушки обществу прошла легко и непринужденно, вслед за чем граф Дансбери, на прощание слегка сжав локоть леди Кэкстон, отступил на несколько шагов в сторону, оставляя почтенную даму в компании ее «ровесниц». -Вам уже нужен формальный повод, чтобы пристрелить меня, шевалье? – Осведомился он у дю Вилля, сбежавшего вслед за Ричардом от группки старых перечниц со скоростью, с какой обычно проигравшиеся в пух и прах картежники бегают от назойливых кредиторов. – Или все еще возможно уладить дело миром? Уингем кивнул официанту, разносящему напитки, и через мгновение мужчины заполучили в свое распоряжение недурной коньяк. – Твое здоровье, Николас. В отсутствие леди Кэкстон можно было позволить себе обычную фамильярность, приличествующую старым приятелям, и Дансбери перешел на «ты».
Николя дю Вилль: - Оно мне понадобится, - пробормотал дю Вилль, поглядывая на друга как на сумасшедшего. - Никогда не замечал за тобой склонности развлекать пожилых родственников и, в особенности, родственниц, - заметил Николас, с сомнением пригубив коньяк. Тот оказался действительно недурен, что если не примирило дю Вилля с ситуацией, то хотя бы заставило забыть о немедленной расправе. - Я понимаю, старушка, вероятно, свалилась с визитом, и ты не смог отказать даме. Но черт меня побери, Ричард, если я понимаю, чему ты так радуешься?
полная версия страницы