Форум » История » "Гамлет - принц Датский" (эпизод завершен) » Ответить
"Гамлет - принц Датский" (эпизод завершен)
game_master: 16 января 1815 года, 8 вечера и позже Лондонский театр "Друри-Лэйн". Постановка пьесы Шекспира "Гамлет". В роли Гамлета знаменитый по тем временам актер Эдмун Кин. Участники: открытый эпизод.
Ричард Уингем: - Кто это, как думаешь, Николя? – Отреагировал на появление «черной пары» Уингем, готовый было поспешить на выручку Абигайль, но остановленный внезапной вспышкой любопытства. – Нарядить рыжую в черное, какое кощунство! Женщина, да еще столь вызывающе-красивая, естественно, заинтересовала Ричарда больше, чем мужчина. О котором Дансбери, имевший довольно много опыта с южными народами, мог сказать однозначно одно: южанин. Не с Востока, и, конечно, не из Индии. Испанец или итальянец, точнее можно будет определить по манерам. - Вот истинные театралы, - пробормотал граф, с легким прищуром наблюдая за тем, как женщина в черном кокетничает с мужчиной в черном. – Судя по наряду, они заранее, еще в первом акте скорбят о судьбе Гамлета в пятом. Достойный подражания пример любви к искусству. И даже они, заметь, не остались равнодушны к моей «тетушке». Видно было, что внимание заинтересовавшей Уингема пары сосредоточено сейчас на компании почетных матрон, любезничающих с мисс Тетчер. Что само по себе было неожиданным. Компания эта абсолютно не казалась Ричарду примечательной. Разумеется, если не знать, что одна из дам – ряженая девица. А эти двое… догадались или нет?
Абигайль Тетчер: В первый момент, когда Дансбери оставил ее одну в обществе пожилых светских львиц, девушка испугалась и почти не открывала рта. К счастью, леди приняли ее немногословность за смущение провинциалки, и в их речах если и чувствовалась столичная снисходительность, то откровенного пренебрежения не было. Первое напряжение, вызванное испугом, постепенно прошло, и Абигайль позволила себе вставить в общее течение беседы две-три фразы. Реплики ее были приняты с равнодушной благосклонностью, и девушка вскоре совершенно расслабилась. К счастью, светское общение не требовало особого напряжения ума. Ограничив участие в разговоре леди Кэкстон эмоциональными: "Ах!", "Ну надо же..." и "Да что вы говорите?!", Абигайль без труда поддерживала беседу, в то время когда внимание ее было полностью сосредоточено на деталях гораздо более интересных. С неослабевающим интересом девушка ловила взгляды, жесты, выражения лиц. Манера, с которой светские леди держали себя и интонации, с которыми дамы отпускали ту или иную фразу, интересовали Абигайль куда больше, чем смысл самих фраз. Каждый жест подвергался тщательному, но незаметному изучению. Выражение лица и улыбка, с которыми леди обращались к тому или иному собеседнику, схватывались на лету, чтобы быть отложенными до поры, до времени в копилку памяти. Девушка сама не замечала, как постепенно "тетушка сэра Ричарда" обрастает светскими манерами. Неосознанно копируя то жест, то манеру высокомерно вскидывать подбородок, Абигайль незаметно для самой себя вкладывала их в свою игру. Образ "леди Кэкстон" плавно обзаводился новыми достоверными деталями, отсутствие которых еще десять минут назад было бы заметно только очень придирчивому взгляду. Увлеченная своими наблюдениями, девушка почти не обращала внимания на лорда Милтона, который почти не принимал участия в беседе. В силу выбранного маскарада, мужчины сегодня мало интересовали Абигайль, и она едва заметила, когда, получив какую-то записку от лакея, лорд Милтон, извинившись, покинул круг дам.
Анжела Сантилли: Анжела заметила, что двое молодых людей проявили к ним с Джованино интерес. Но слова одного из них, долетев до её уха, чувствительно подкололи её. - Цвет моего платья ему не нравится, скажите пожалуйста! - еле слышно фыркнула она, надув губы. - Я что, в самом деле так плохо выгляжу? - спросила она у Калиостро. Чёрное платье соблазнительно облегало точёную фигуру Анжелы, делая её ещё стройнее, а огненные волосы на его фоне только пылали ещё жарче, что также усиливала золотая расшивка. - Не обращай внимания, - бросил граф. - Ну конечно, надо мной будут смеяться, а я - "не обращай внимания"! - Никто над тобой не смеётся. - Ну ладно. В конце концов, ты же меня защитишь, если что? - проворковала Анжела. - Анжела, веди себя на людях прилично. Не забывай, ты всё-таки моя сестра. А ты мне чуть ли не на шею вешаешься! О, избави Бог читать нравоучения Анжеле Сантилли! На её упрямую натуру это действует, как красная тряпка на быка (Видели с Джованино корриду в Испании - красота! Особенно тореадор понравился). - Подумаешь, какие нежности! - заявила Анжела. - Что ты, интересно, скажешь, если возьму и поцелую тебя прямо на глазах у всех? - С ума сошла? - сквозь зубы, так, что было слышно только ей, зашипел Калиостро. Лицо Анжелы озарила белозубая улыбка. Ей нравилось поддразнивать Джованни, играть с ним, как с огнём... - Ладно, ладно, я шучу. Чего ты вскинулся? И куда это ты всё смотришь? - Да вон на ту ряженую особу, - ответил Калиостро. - Признаться, она меня заинтересовала. - Ах во-он как! - притворно-ядовито промолвила Анжела. - Ну-ну... - Да совсем не в том смысле, в каком ты подумала, глупая. Ты же меня знаешь, я настоящий талант издалека чую. И у меня есть предчувствие, что эта "юная старушка" нам пригодится. Пока, правда, не знаю, для чего... Но грех упускать то, что само идёт в руки. Глаза Калиостро хитровато блеснули. Анжела знала - это верный знак того, что граф что-то задумал. - Хочешь с ней познакомиться? Только не вздумай тащить меня к этим престарелым кумушкам! - И не вздумаю. У меня другая мысль. Заставь-ка этого "знатока мод" подойти к нам. Как я понял, именно он сопровождает сию интересную особу. Вот пускай он нас и представит. Анжела хорошо поняла, о ком говорил Калиостро и бросила на "знатока мод" парочку своих коронных взглядов, после которых кавалеры обычно рысцой спешили навстречу медноволосой флорентийке.
Николя дю Вилль: - Не знаю, не знаю... - задумчиво протянул Николя, оглянувшись на черную пару, как раз в тот момент, когда рыжеволосая прелестница зазывно улыбнулась Ричарду. - Не знаю, что мужчина нашел в твоей "тетушке", а вот дама явно неравнодушна к тебе, Дансбери. И какая дама! Еще одна улыбка, и я, пожалуй, начну тебе завидовать. Пристальное внимание незнакомца, обращенное на "леди Кэкстон", так же заинтересовало дю Вилля. Неужели тот догадался о маскараде? Розыгрыш Ричарда почти не задел вспыльчивого француза, но тот факт, что незнакомец оказался проницательнее, вызывал досаду. Разве что... Дю Вилль задумчиво нахмурился, припоминая последние лондонские слухи. - Кстати, может быть я ошибаюсь, но кавалер красавицы, возможно, не менее интересен, чем его спутница. Говорят, что в Лондон пожаловал сам Калиостро. То ли тот самый, то ли его сын, не помню точно, - вполголоса заметил Никки, склонившись к своему другу. - Но слухи о его талантах ходят самые фантастические.
Ричард Уингем: - Калиостро…А-а…Война с Наполеоном окончена, и в ходу снова чудеса, алхимия и лотереи. Будем надеяться, что сыну повезет с этим больше, чем отцу. Великий маг, если я не ошибаюсь, умер в цепях в темнице какой-то Тосканской крепости. Хотя, разумеется, он мог и воскреснуть, не так ли? Взгляд Уингема вновь вскользь прошелся по мужчине в черном. Бледноват, но на ходячего мертвеца все же не смахивает. По отношению к смерти Дансбери, как и все военные, был в большой степени циником. А вот спутница его буквально переполнена жизнью. Если вам так улыбается женщина… - Не спеши завидовать, Николя, - хмыкнул Ричард, окончательно расставаясь с бокалом. – Хотя я, признаться, заинтригован. Я бы на месте рыжей выбрал в жертвы тебя. Глаза графа насмешливо сверкнули, и он, уходя, легонько хлопнул приятеля по плечу. - Пока у Элеоноры приступ мигрени… Пойду поищу и себе какую-нибудь... головную боль. Медноволосая красавица ставила перед Уингемом весьма коварную задачу. Подойти без приглашения к незнакомой даме, которую сопровождает другой мужчина, также тебе незнакомый… Светский этикет этого категорически не одобрял. Значит, волей-неволей, придется знакомиться и с ее спутником. Что ж, на войне как на войне. – Тысяча извинений, господа, - остановившись подле пары в черном Ричард любезно поклонился. – Мы, кажется, не представлены. Лорд Уингем. Отрекомендовав себя, он немедленно перешел к цели своего появления. – Мой друг уверяет меня, что вы, милорд, ни кто иной, как граф Калиостро. Это правда?
Калиостро: Анжела, как всегда, оказалась на высоте. Кто бы в этом сомневался. Хватило пары-тройки горящих взоров - и вот жертва уже стоит перед графом и соблазнительницей. Калиостро остановился и ответил на приветствие вежливым поклоном. - Ваш друг не ошибся, милорд. Джованни Бальзамо, граф Калиостро-младший, к вашим услугам. Позвольте представить: моя сестра Анжела, графиня Калиостро. Анжела потупила глазки (ну просто сама невинность! Как будто это не она только что пожирала лорда Уиндема этими зелёными глазищами) и прощебетала: - Рада знакомству с вами, милорд! - а из-под длинных ресниц всё-таки блеснули бесовские огоньки. Всего на миг, но этого мига было более чем достаточно.
Ричард Уингем: - Все-таки младший. Вы меня успокоили, - любезно съязвил Ричард. – И вы, как поговаривают, пошли по стопам своего знаменитого отца. Стоит полагать, наш чертовски унылый в зимнее межсезонье Лондон ожидают удивительные открытия? Мое почтение, миледи… Склонившись к руке зеленоглазой, Ричард осторожно коснулся губам нежной шелка тонкой перчатки, черной, в тон платью. Сквозь ткань явственно ощущалось приятное тепло, исходившее от удивительной белизны кожи. – Видите этих почтенных матрон, граф? Уверен, им будет полезно узнать о возможности перекинуться парой слов с духами покойных супругов, - обращаясь к Калиостро, заметил Дансбери. – Я слышал, вы это тоже умеете. Вернее… ваш отец… умел. Немного вызова, чтобы подзадорить «волшебника» и лишний раз улыбнуться его сестре. - Да и моя бедная тетушка, леди Кэкстон, не так давно овдовела, - завершил свою тираду Ричард, - и с тех пор не пришло и дня, чтобы она не помянула имя покойного мужа.
Калиостро: Скептически-язвительный тон собеседника только насмешил графа. - Успокоил? Уж не подумали ли вы, что Калиостро восстал из мёртвых? - усмехнулся он. - Смею вас уверить, в этом нет необходимости, если есть кому продолжить твоё дело. Что же до открытий, которые вы соизволили назвать удивительными... Мне они таковыми совсем не кажутся. В этом и состоит моё ремесло - не просто удивлять, а приоткрыть перед человеком завесу тайны над явлениями, которые кажутся ему необыкновенными. Но, к сожалению, далеко не все это понимают. Одни видят лишь праздное развлечение, другие - и вовсе мошенничество и шарлатанство. Он удовлетворённо наблюдал, как англичанин приложился губами к руке Анжелы. - Отец мой, милорд , умел очень многое. И не только это, - сухо промолвил Калиостро. - Вопрос в том, как поведут себя ваши дамы при встрече с почившими супругами. Мне так думается, что попадают в обморок, одна за другой. Правда, вот ваша тётушка... - Калиостро взглянул на "леди Кэкстон" - Тут, честно говоря, я в некотором затруднении. В бытность свою на Востоке я наблюдал одну довольно интересную болезнь. Она как бы ускоряет время человеческой жизни. Не только юноши и девушки, но даже малые дети выглядят сущими стариками. Признаться, я не предполагал, что этот недуг распространился и в Европе. И, судя по всему, он имеет наследственный характер? Если вы - племянник сей особы, которой, на мой взгляд, не больше двадацати лет, хотя она и выглядит на все пятьдесят, то сколько же лет вам? С губ Калиостро сорвался хрипловатый смешок. - Однако вы не производите впечатление малого ребёнка, - продолжал он. - Так что, насколько я могу судить, ваша "тётушка" обладает актёрским талантом не слабее Кина. Если только её маскарад не является своеобразным трауром по "покойному супругу".
Ричард Уингем: - О, вы действительно многое умеете, - хмыкнул Ричард, готовый поверить в мошенников и шарлатанов, но не в магию. – Я право не думал, что мое физиономическое сходство с почтенной леди Кэкстон так велико, что вы сходу признаете ее среди этих милых дам. Дансбери неприятно удивило не то, что собеседник так запросто угадал возраст Абигайль, у мошенников в таких делах опыта поболее, чем у светских бездельников. Скорее графа задело то, что Калиостро так запросто связал «тетушку» с ним. Что означало, если отбросить в сторону всякие магические глупости, что ушлый итальянец от природы наделен хорошим слухом и не гнушается подслушивать чужие разговоры. Например, его недавнюю беседу с дю Виллем. По лицу Уингема скользнула быстрая, но довольно характерная тень презрения, но мужчина тут же взял себя в руки. Каждый зарабатывает на жизнь по-своему. – Да, моя тетушка – особа выдающаяся во всех отношениях, - заверил он Джованни, любезно склонив голову. - Рад, что вы это оценили. Надеюсь, мне хватит красноречия убедить ее в том, что подобный талант преступно зарывать в землю. Я, признаться, но отказался бы однажды увидеть ее на сцене рядом с Кином. А вам нравится театр, миледи? Внимание Ричарда вновь переключилось на Анжелу, ведь именно ради ее взглядов, а вовсе не ради удовольствия побеседовать с Калиостро, Уингем решился потревожить итальянскую парочку беседой.
Анжела Сантилли: - Очень! - ответила Анжела. – Признаться, за время наших с братом путешествий я совсем отвыкла от Европы и светских развлечений. Я, наверно, и выгляжу настоящей дикаркой? - она задорно улыбнулась. На самом еле, ей, естественно, не было никакого дела до всей этой светской мишуры, которая лишь давала возможность произвести некоторую "разведку боем", присмотреться к людям. Ну и сойти за "настоящего человека", "члена общества". Поэтому Анжелу происходящее на сцене совершенно не интересовало. - Хотя, должна признаться, что пьесы, сочинённые самой жизнью, не менее занятны, - продолжала она. - Тут есть возможность сыграть лишь один раз, в завтрашнем спектакле уже ничего нельзя будет поправить.
Ричард Уингем: - Я вам завидую, миледи, - вздохнул Ричард. – Жизнь подбрасывала мне исключительно скверные пьесы, все больше батального жанра. Война – занятие благородное, но чрезвычайно унылое. Все время, за исключением момента, когда ты пытаешься кого-то убить, или пытаются убить тебя самого. А где вы путешествовали, если не секрет? По Востоку вместе с вашим братом? Болтая с леди Анжелой, Уингем продолжал краем глаза поглядывать на дю Вилля, и особенно на Абигайль-леди Кэкстон. Первый антракт по прикидкам графа подходил уже к концу, и вскоре его ожидала пытка вторым актом. А до этого момента стоило таки спасти Абигайль от общества почтенных матрон. Все хорошо в меру. – Я не разглядел – моя вина, - ваши места в зале, - посетовал Дансбери, улыбаясь Анжеле но обращаясь на этот раз к ее брату. – Партер? Ложа? Чем вы намерены занимать себя в следующем антракте?
Анжела Сантилли: - О, мы с братом путешествовали не только по Востоку, - ответила Анжела. - Довелось побывать в Индии - родине хиромантии, Африке, Южной Америке. Я могла бы рассказать вам много интересного... но боюсь, антракт уже заканчивается. Возможно, в следующем будет возможность продолжить нашу беседу, - в голосе её прозвучала некая таинственность. - Анжела вам много чего расскажет, - усмехнулся Калиостро. - Я думаю, вашей "тётушке" тоже будет интересно? Наши места в ложе, так что, если угодно... - Будем очень рады, - завершила Анжела.
Николя дю Вилль: После того, как Ричард отошел знакомиться с дамой Калиостро, дю Вилль неторопливо потягивал свой коньяк, наблюдая за "тетушкой" друга. Даже зная уже о маскараде, француз продолжал невольно обманываться, думая о ней скорее как о леди Кэкстон, чем как о ряженой молоденькой девице. На мгновение он засомневался, стоило ли рисковать своим вороным ради удовольствия поспорить с другом, но вскоре сомнения улетучились. Предмет спора интересовал его сейчас больше, чем возможный проигрыш. Интересно, догадался все же Калиостро, если это он, о маскараде, или же нет? Николя не имел возможности слышать беседу Дансбери с новыми знакомыми, но взгляды, которые они бросали на "леди Кэкстон" подсказывали, что речь скорее всего идет о ней. Впрочем, почему бы не попробовать выяснить? Француз не привык долго колебаться после принятия решения, да решения принимал обычно быстро. Допив коньяк, Николя поставил бокал и уверено направился к группе пожилых дам. Несколько вежливых фраз, поклон - и дю Вилль ловко подхватил под руку "леди Кэкстон". - Антракт уже заканчивается, мадам. Вы не будете против, если я провожу вас к вашему племяннику? "Тетушка" не протестовала и даже, как показалось Николя, с облегчением восприняла его маневр. Ведя ее к Дансбери, француз с удивлением заметил, что походка леди как будто погрузнела и куда лучше соответствовала предполагаемому возрасту почтенной вдовы. Однако вслух он удивиться не успел - до компании итальянцев и Дансбери оставалось не больше двух шагов. - Простите, что прерываю вашу беседу, - дю Вилль изящно поклонился Калиостро, задержал взгляд на рыжеволосой даме и повернулся, наконец, к Ричарду. - Но ваша тетушка, Уингем, не хотела бы пропустить второй акт, и я взял на себя смелость проводить ее к вам.
Калиостро: В тот момент, когда Уингем, как показалось Калиостро, уже готов был подозвать свою "родственницу" и представить ему, это за него сделал собеседник англичанина. Бальзамо ответил на поклон и присмотрелся к вновь прибывшим лицам. В мужчине, по его речи, определённо угадывался француз. Но графа интересовал не он, а ряженая молодая леди. Да, Калиостро мог с уверенностью сказать, что перед ним настоящий талант. По крайней мере, талант в искусстве гримироваться. Конечно, если присмотреться попристальнее, то можно было заметить искусственость происхождения нездорового цвета кожи и морщин. Но кто бы догадался мерить придирчивыми взглядами почтенную пожилую леди? Так что иллюзия получалась полная. А превосходно подобранный к случаю гардероб и просто великолепная райская птица, которой, судя по её виду, стукнуло лет больше, чем самой "леди Кэкстон" прекрасно дополняли и только усиливали образ. Калиостро честно признался себе, что с первого взгляда, пожалуй, дал бы обмануть себя. В нём шевельнулось даже нечто похожее на задетое самолюбие. Но он тут же подавил в себе это чувство. К тому же (и этим он попытался себя успокоить) стоило взглянуть ряженой в глаза, как образ старушки полностью рассеивался. Большие, чистые, они были наполнены такой жизнью, блестели так ярко, что создавали резкий контраст с морщинистым лицом. Естественно, столь молодые глаза никак не могли принадлежать пятидесятилетней даме.
Ричард Уингем: - Благодарю вас, друг мой, - кивнул Ричард. – Вы спасли меня от необходимости лишний раз раскланиваться с тем милым гербарием… Простите, подувявшим цветником. Как вы себя чувствуете, миледи? Быстрый взгляд, брошенный графом на «тетушку», искрился лукавством. – Светская болтовня еще не утомила вас? Надеюсь, что нет. Потому что я как раз собирался познакомить вас с милордом и миледи Калиостро. И вас тоже, Николя. Уингем обернулся к Джованни и Анжеле (больше к Анжеле, чем к ее брату, это было заметно, да граф Дансбери этого и не скрывал). И, исполняя светский долг учтивости, представил итальянцам дю Вилля и леди Кекстон. Представил, и с сожалением закончил свою утомительную в витиеватой изысканности тираду: - Жаль, что наше знакомство прерывается в самом его начале. Но мы не можем заставлять ждать самого «Гамлета». Не так ли, тетушка?
Абигайль Тетчер: - Уже был звонок ко второму акту? - перья на тюрбане в волнении заходили ходуном. - Пора в ложу? Леди Кэкстон заоглядывалась, но, заметив, что публика пока не торопится покинуть фойе, немного успокоилась. - Вы простите мое нетерпение, - могучий бюст колыхнулся во вздохе, когда "тетушка" обратилась к Калиостро и его спутнице. - Но я в провинции так отвыкла от столичных развлечений, что боюсь пропустить хотя бы строчку из пьесы. Абигайль не пришлось особенно трудиться, изображая волнение. Какие бы еще развлечения не предоставлял театр, "Гамлет" находился в списке интересов девушки на первом месте. Но и на итальянца "тетушка" Дансбери поглядывала с любопытством. Слухи о приезде мага не так давно всколыхнули Лондон, и молва приписывала Калиостро самые разнообразные чудеса, способные разбередить любопытство не только юной девушки, но и куда более почтенных и образованных членов общества. Абигайль с удовольствием забросала бы итальянского мага вопросами, но образ "леди Кэкстон" налагал свои ограничения. Как бы не был заинтересован Лондон, до глухой провинции слухи о Калиостро еще могли не дойти, и "тетушка" боялась попасть впросак, выказав излишнюю осведомленность. К тому же, если Калиостро и правда маг... Не смотря на духоту, царившую в театре, Абигайль невольно поежилась. Высокое мнение девушки о собственном маскараде не могло выдержать проницательного взора итальянца, и леди Кэкстон невольно отвела взгляд, боясь подвести сэра Ричарда.
Калиостро: - Моё почтение, господа, - Калиостро почтительно склонился к руке леди Кэкстон и прошептал так, что было слышно лишь ей (он это отлично умел!) - ваши прекрасные молодые глазки выдают вас, юная леди. После чего граф выпрямился с самым невозмутимым видом. Только в чёрных глазах мелькнули весёлые искры. Внутренне же он наслаждался произведённым на ряженую особу эффектом. Хотя стоило отдать ей должное, она великолепно справлялась со своей ролью. Когда Уингем представил "тётушке" его и Анжелу, та даже ухом не повела. "Да, вот она, слава!" - усмехнулся про себя Калиостро. - "То, что в столице обсуждают взахлёб на каждом углу, до провинциального захолустья доходит не быстрее, чем до Африки". - Не волнуйтесь, миледи, звонка ещё не было, - заверил её Калиостро. - Так что вы сможете находиться в обществе Кина от первой до последней минуты спектакля. Анжела - та и вовсе светилась. Ещё бы: оказаться в обществе столь привлекательных мужчин!
Ричард Уингем: - Никогда себе не прощу ваших волнений, тетушка, - участливо воскликнул сэр Ричард, изображая не в меру заботливого племянника. – Идемте же, нужно успеть как следует устроиться до начала второго акта. Слов Калиостро, адресованных леди Кэкстон, Уингем не слышал, и то, что его предупредительность несколько запоздала, и итальянец уже поставил Абигайль в известность о том, что ее маскарад разоблачен, не знал. Однако что-то подсказывало графу, что заезжий «маг» язык за зубами держать не станет. Раздражающее чувство неприязни к Калиостро постепенно охватывало Ричарда. Какая досада, право, что у этого самоуверенного проходимца столь очаровательная сестра. – Николя, если будешь иметь желание, загляни к нам в ложу в следующем перерыве, - предложил Дансбери приятелю, - Мы все вместе навестим графа и графиню. Разумеется, с вашего позволения, милорд Калиостро.
Абигайль Тетчер: Невинные, казалось бы, слова Калиостро, произнесенные вполголоса, произвели на леди Кэкстон неожиданный эффект. Почтенная дама в явной растерянности несколько раз открыла и закрыла веер, собралась было отрицательно помотать головой, но вместо того кивнула, соглашаясь то ли с наблюдательностью итальянца, то ли с его словами по поводу спектакля. Растерянность "тетушки" имела под собой веские причины. Нельзя сказать, что Аби была так самонадеянна, что заранее отказалась от мысли, что кто-то может разгадать ее маскарад. Скорее, девушка не предполагала повышенного внимания к своей персоне, и уж тем более не могла заранее знать, что граф Дансбери изберет ее переодевание предметом развлечения для своих знакомых. Сэр Ричард, правда, обмолвился об этом в карете, но Абигайль решила, что пожилая провинциальная леди - не тот объект, который может заинтересовать великосветских джентльменов, почему и пребывала почти все время в легкомысленном спокойствии. Недолго же оно продолжалось... Не угроза немедленного разоблачения, и даже не боязнь подвести своего спутника повергла девушку в столь несвойственное ей состояние. Ни во время сборов, ни в театре Абигайль не давала себе труда задуматься, как надо вести себя в случае, если маскарад провалится, и сейчас пребывала в совершеннейшей растерянности. Она прекрасно знала, как повела бы себя леди Кэкстон. Реакция самой мисс Тетчер тоже не составляла тайны, но как должна себя вести мисс Тетчер, которая изображает леди Кэкстон, и которую на этом поймали?.. - Вы совершенно правы, - выдавила, наконец, из себя "тетушка", продолжая упорно разглядывать свои руки. Все так же, не поднимая взгляда, леди Кэкстон пристроилась об руку со своим "племянником", восприняв его предложение уйти в ложу, как неожиданное, но очень своевременное спасение.
Николя дю Вилль: - Сочту за честь, - откликнулся Николя на предложение Дансбери. - Если, конечно, синьорита не будет против, - добавил он, склоняясь к ручке Анжелы. Запах женской кожи, лишь слегка приправленный духами, бередил воображение, и дю Вилль, поцеловав затянутое в ткань перчатки запястье, выпрямился с видимым сожалением. - Надеюсь, после живых итальянских представлений, патетичная трагичность лондонской сцены не испортит вам настроение, господа, - француз обращался к обоим итальянцам, но глаза его были обращены к лицу рыжеволосой красавицы.
полная версия страницы