Форум » Regency Romance: игровое поле » Если враг оказался вдруг... (эпизод завершен) » Ответить

Если враг оказался вдруг... (эпизод завершен)

Филип Герберт: Место действия: Пемброк-Холл. Время действия: 25 января 1815 года, утро. Участники: Фредерик Леметр, Обри Десборо, Клод-Луи де Монтеран, Анна Герберт, Брианна Мюррей, Филип Герберт.

Ответов - 37, стр: 1 2 All

Брианна Мюррей: Когда Анна бросила свою фразу не терпящим возражений тоном, Бри молча проследила за ней взглядом - всё равно выяснять что-либо было бесполезно - и продолжила подниматься наверх. Она чувствовала себя такой разбитой, усталой и невыспавшейся, что готова была тут же упасть на постель и погрузиться в длительный сон. Однако, ее немного смущало положение незваной гостьи в этом доме, и по-простому укладываться спать в чужом доме было как-то неприлично. Поэтому Брианне сейчас хотелось только одного - побыстрее привести себя в порядок, по настоянию доброго Филипа, и не злоупотреблять долее гостеприимством друзей. Она немного боялась за Анну и не решалась оставить ее одну, ведь одному Богу известно, что будет выговаривать ей брат один на один, но не вмешиваться же в частную жизнь молодых Пемброков. Когда женщины довели Брианну до предназначавшейся ей комнаты, и она приняла любезно предложенную ими помощь, девушка ощутила, как потрясения утра понемногу смываются с души и сознания потоками теплой воды.

Анна Герберт: В отличие от месье де Монтерана, Анна владела собой несколько хуже, поэтому покраснела мучительно, до корней волос и - сразу же. Крайнее смущение подействовало на девушку своеобразно: вместо того, чтобы, скажем, извиниться и уйти, или, например, даже не извиняясь сбежать, Анна почему-то в упор уставилась на мужчину. О скандальности такого поведения напомнил ей сам Монтеран своей репликой, о том, что Анна, верно, рождена, чтобы ставить его в неловкое положение. Язвительный тон генерала словно бы вывел девушку из оцепенения и, она резко отвернула лицо в сторону, жалея лишь о том, что не может раствориться в воздухе прямо сию же секунду. Но мисс Герберт не была бы собой, если бы не смогла мобилизоваться даже в такой критический момент своего бытия. - Сударь, - проговорила она возмущенно. - Я и представить себе не могла, что вы станете разгуливать в чужом доме в... в костюме Адама. И, между прочим, я спросила разрешения, прежде, чем войти! Видимо, в этот момент вы были заняты промыванием ушей? - в своем праведном гневе девушка уже как-то и позабыла, что вообще-то пришла поблагодарить месье де Монтерана, а не издеваться над ним...

Клод-Луи де Монтеран: Клод-Луи сделал брови домиком. Пунцовая леди, язвящая, старательно отворачивая лицо в сторону, представляла собой зрелище довольно уморительное. Впрочем, не более уморительное, чем он сам. – Ах, вы все-таки заметили, что я умывался, - обрадовался француз, переступая босыми ногами по полу на шаг ближе к неосторожно задержавшейся в его комнате девушке. – У в-вас, в Англии, вероятно, моются в одежде. Или не моются вовсе? Показать вам, как это делается, мадемуазель? Платью мисс Герберт беготня по грязному полю повредила ничуть не меньше, чем одежде самого генерала, и от желания как следует макнуть эту острячку в таз для умывания у де Монтерана буквально свербело в ладонях. – Вы что-то хотели? - осведомился он вкрадчиво, с обманчивой кошачьей медлительностью делая еще один шаг к двери. – Раз явились сюда с такой поспешностью. Я ждал не вас. И тот, кого я ждал, скоро появится. Если он вас тут застанет, боюсь, ваш брат попросит меня прокатиться с ним загород еще раз. На бис, так сказать.


Анна Герберт: - Да вы с ума сошли! - от неожиданности, она, забыв про стыд, вновь повернулась к генералу и испуганно взглянула ему в глаза. К счастью, сейчас мужчина подошел довольно близко, а значит, угол обзора был несколько меньше и позволял общаться относительно спокойно, если вообще можно было говорить о спокойном общении в этой дикой ситуации. Что касается самой Анны, то угроза быть вымытой в медном тазу, исходящая от Монтерана, казалась ей вполне реальной до того момента, как девушка, наконец, рассмотрела тщательно укрываемые искры иронии в серо-голубых глазах. Он вообще вел себя так, будто это Анна стояла перед ним голой, а сам генерал, напротив, в парадном мундире. И это было очень странно для девушки, сроду не не полезшей за словом в карман, вот так глупо стоять и молчать, выслушивая его насмешливые комментарии относительно британских нравов и обычаев. Впрочем, одно французский издеватель подметил верно: если сейчас в комнату вдруг войдет кто-то из слуг, то страшно даже представить, какой случится скандал. Но фамильное качество Гербертов, упрямство, до некоторого времени мирно дремавшее в этой спокойной и рассудительной девушке, в последние дни что-то здорово разбушевалось. Поэтому Энни даже и не подумала бесславно покинуть место словесной баталии, не попытавшись добиться хотя бы ничьей, если уж победы не видать на горизонте. - Я хочу лишь того, месье, чтобы тот, кого вы ждали, пришел достаточно скоро, чтобы вы не отморозили окончательно свою... совесть, - она вздернула подбородок и тоже приподняла брови, копируя его недавнее выражение лица. - Сюда же явилась лишь для того, чтобы поблагодарить вас за то, что спасли нас с Брианной от беды. Тоже - на бис.

Клод-Луи де Монтеран: – Так благодарите, чего же вы стоите, - промурлыкал Клод-Луи, совершенно очарованный пассажем про «совесть». Маленькой мисс Герберт трудно было отказать в остроумии, да и в отваге тоже. Все правила приличия, о которых француз был наслышан, и в духе которых леди Анна, наверняка, была вымуштрована боннами и гувернантками, в этот момент буквально рыдали навзрыд. Поговорка «солдат ребенка не обидит» была придумана не про генерала де Монтерана, но на гостью он больше не злился, скорее, склонен был как следует позабавиться. – Я вас научу, это не сложно. Еще один шаг, и мужчина приблизился к девушке вплотную. – Одну руку сюда… - Он с деловитой бесцеремонностью ухватил Анну за запястье и переместил ее ладошку себе на плечо. – Вторую – вот сюда. А теперь… Ловко обняв свою окончательно опешившую от подобной экстремальной педагогики жертву за талию, граф привлек ее к себе и с мстительно-грубой жадностью поцеловал в губы… «Благодарить она пришла… Посмотрите на нее»

Анна Герберт: Если бы Анне кто-то еще вчера сказал, что самый первый настоящий поцелуй в жизни на ее устах запечатлеет нахальный голый француз, лет на двадцать старше, с которым она познакомилась несколько часов назад при весьма сомнительных обстоятельствах, мисс Герберт сочла бы такого человека душевнобольным. Тем не менее, весь этот бредовый сценарий осуществлялся сейчас, посреди ее отчего дома, в комнате для гостей, которая была, к тому же, не заперта, поэтому туда в любой момент могли войти. Когда первый секундный шок миновал, Энни изо-всех сил принялась вырываться, упираясь руками в грудь мужчины, но силы-то были явно не равны: он легко удерживал ее в своих объятиях - и целовал. Да так, что от нехватки воздуха у девушки голова закружилась с непривычки. Наконец, изловчившись, мисс Герберт-таки как-то вывернулась и влепила негодяю самую увесистую пощечину, на какую оказалась способна. Вероятно, рука у юной леди оказалась тяжелее, чем ожидал Монтеран. Да она и сама не ожидала, что так выйдет, но удар пришелся в область нижней губы графа, которую разъяренная юная леди слегка разбила - из рассеченного участка показалась кровь. Генерал отступил на шаг, в некотором изумлении ощупывая рану, полученную в этой атаке. А девушка, звонко воскликнув: "Мерзавец!!!" - вновь замахнулась, чтобы, воспользовавшись его замешательством, добить супостата...

Клод-Луи де Монтеран: – Без крови не бывает побед, - констатировал де Монтеран с заметным разочарованием в голосе. Осторожно отступая при этом от воинственно занесенной для нового удара девичьей длани. Он мог сломать эту глупышку, как тростинку, до конца дней разубедив в наивной вере в то, что пощечина в состоянии устыдить негодяя или защитить от опасности, но к чему? Все-таки его крови суждено было пролиться. Не от пули виконта, не от ножа бандита, а…То, что девочка его ударила, оказалось слишком предсказуемым, чтобы удивить, и слишком банальным, чтобы произвести впечатление. Женщины, как кошки, нападают только тогда, когда осознают свою безнаказанность. Посетовать оставалось разве что на силу удара, но дочери Евы неспроста украшают свои пальчики кольцами. – Я до глубины души тронут традициями английской благодарности, - сообщил француз любезно. – И не смею вас более задерживать, мадемуазель. Так и не дождавшись ни Майлза, ни полотенца, он вспомнил, наконец, о существовании пледа, отвернувшись от Анны, направился к кровати, и, подобрав пестрый лоскут, лениво набросил его на плечи. – Ах, да, если встретите своего дворецкого, попросите его распорядиться оседлать моего коня. Если вас это не затруднит. Определенно, Гербертов на сегодня было с него достаточно.

Анна Герберт: Разумеется, Анна, когда пробкой вылетела из гостевой комнаты в коридор, не собиралась более и пальцем шевелить на благо генерала де Монтерана. Ее бы воля, чертов француз так и ушел бы из Пемброк-холла в чем мать родила, раз уж такой не стеснительный. И плевать, что на улице зима! Ладони Анны до сих пор горели от борьбы, губы - от поцелуя Монтерана, душа - от возмущения. Почти бегом она добралась до своей комнаты, где ее уже ждала Дороти, встретившая мисс Герберт недоуменным взором, не понимая, что это творится со спокойной и невозмутимой обычно Анной, которая, почти не дожидаясь помощи горничной, сорвала с себя грязную и мокрую одежду и яростно плюхнулась в ванну, которую для нее уже приготовили. Столь же истово девушка подвергала себя и гигиеническим процедурам, особенно много внимания уделяя почему-то умыванию нижней части лица... Впрочем, теплая вода все же оказала успокоительное воздействие на нервы Анны. Спустя три четверти часа, Энни, уже переодетая Дороти в новое платье, причесанная и отмытая, неторопливо спускалась по лестнице в гостиную, являя своим видом чистейший образец настоящей английской розы. Никто и никогда бы не подумал, что произошедшее недавно в верхних комнатах могло случиться при непосредственном участии этой юной леди. Единственный же свидетель, если и не выполнил своего желания удалиться без лишних церемоний и прощаний, то, ежели не идиот, вряд-ли стал бы поминать сии события в присутствии Филипа. Брианны еще не было, поэтому окинув гостей дружелюбным взором, Анна улыбнулась присутствующим мужчинам и проговорила, обращаясь к брату: - Ваше приказание исполнено, дорогой полковник! Надеюсь, теперь мне позволят некоторое время поприсутствовать среди взрослых, или я все еще наказана?

Филип Герберт: - О вашем наказании, юная леди, мы поговорим чуть позже. Но я не настолько не дорожу собственной репутацией, чтобы делать это в присутствии гостей, - Филипп натянуто улыбнулся, переводя взгляд с сестры на Леметра и Десборо. Он уже позволил им вдоволь насладиться зрелищем собственной угрюмости, недовольства, грозившего перерасти в ярость, и, если вспоминать сцену в игорном доме миссис Форестер, упрямой склочности, а потому решил несколько подлатать бреши в мнении гостей касательно его собственной натуры, демонстрируя братское великодушие. Приблизившись к девушке, он взял ее руку в свою и поцеловал. – Надо отдать должное способности леди Анны к метаморфозам, - заметил он, провожая ее к креслу, в котором ей предстояло ожидать появления двух других участников утренней стычки с грабителями. – Enchante*, как сказал бы граф. * Восхищен (фр.)

game_master: В этот момент вместо француза, о котором помянул Филип, в гостиной появился Майлз. Минуту подумав, каким образом ему лучше огласить свое известие, шепотом одному лишь хозяину или вслух всем присутствующим, старый дворецкий остановился на последнем. – Месье де Монтеран просил передать всем свои извинения. Срочные дела вынудили его уехать. Старик скорчил скорбную мину в знак того, что он решительно не понимает, что происходит. Оставленный им за умыванием гость, по возвращении Майлза, пребывал в демонстративно-скверном расположении духа, и добрый слуга Гербертов мучительно недоумевал, что он сделал не так, и как отреагирует на подобную новость виконт. – Мисс Мюррей вот-вот спустится, - добавил он осторожно. – Не желаете ли перейти в столовую, господа? На кухне все готово.

Филип Герберт: - Уехал? - удивился Филип, и, следует отметить, удивление это было не из разряда приятных. - Ничего не понимаю... Самым срочным делом сегодняшнего дня и для французского графа, и для его английского противника должна была стать дуэль, все же прочие встречи или события откладывались в подобной ситуации на неопределенное будущее - если вовсе не отменялись по причине траура. Что же заставило Монтерана, вряд ли успевшего согреться и привести себя в надлежащий вид, сорваться с места и покинуть дом, где его присутствию были, в силу определенных обстоятельств, даже рады, виконт затруднялся ответить. - Какие еще дела? Неужели кто-то приезжал сюда, какой-нибудь нарочный из французской миссии? Анна, твой спаситель что-то упоминал о делах?... Да, Майлз, конечно же, велите подавать обед, мы сейчас будем в столовой... Не понимаю... Филип пожал плечами. Нет, ну до чего же несносный характер у этого лягу... нет-нет, нельзя так думать про человека, выручившего твою родную сестру. У этого француза. Они все-таки неисправимы. Рассуждая следующим образом, виконт старался не смотреть на Леметра.

Анна Герберт: По тону брата Анна догадалась, что гроза, которую она полагала миновавшей, все еще готова обрушиться на ее бедную голову. И удерживают Филипа только рамки приличий и представления об этикете, согласно которому не принято выносить внутрисемейные раздоры на люди. Это отнюдь не улучшало настроение. А когда в комнату явился Майлз и доложил, что месье де Монтеран уехал не прощаясь, на душе у девушки сделалось и вовсе как-то неприятно. А все дело в том, что мисс Герберт имела одну весьма затруднявшую ее существование черту характера, хоть, может, и не самую плохую, а именно - склонность сомневаться в правильности тех или иных своих уже совершенных действий. Вот и теперь, по размышленьи здравом, ей все больше казалось, что она "перегнула палку", и очень, в своей реакции на поступок месье де Монтерана. Конечно, французу не было оправдания, но и она вела себя возмутительно... Больше всего Анне теперь хотелось, чтобы скорее пришла Брианна, с которой можно было бы поделиться сомнениями. Конечно, всего Анна не решилась бы поведать даже Бри. Но хоть что-то. И, возможно, кошачьи коготки совести станут немного меньше скрестись в ее душе. Задумавшись над всем этим, Энни не сразу отреагировала на вопрос брата, так, что он вынужден был повторить его еще раз, взглянув на нее немного удивленно. - Что? Не-ет, о делах мы с месье де Монтераном не говорили, - медленно проговорила девушка и осеклась. А с чего это Филип взял, что они вообще говорили с ним? - всполошилась неспокойная совесть и тотчас же примолкла. Это уже паранойя, брат просто не мог знать! - Но, возможно, что-то неотложное? - пожала она плечами вслед за ним - Однако, что-то Бри задерживается, - Анна поспешила увести разговор в более безопасное русло. - Майлз, - обратилась она к слуге, прежде, чем отправиться следом за всеми в столовую. - Не забудьте предупредить мисс Мюррей, где нас найти!

Клод-Луи де Монтеран: Сырой и холодный январский ветер быстро остудил горячую французскую голову, и де Монтеран перестал обхаживать хлыстом круп скакуна, который во всей недавней истории провинился меньше всего. Кажется, он никого не затоптал? Позволив коню перейти с галопа на шаг, всадник подозрительно огляделся по сторонам. Прохожие пугливо жались к стенам домов, и какая-то коляска опасливо свернула с дороги, но в остальном пожаловаться лондонцам пока было не на что. «Ну и чего вы так взбеленились, mon general? Разгром, бесчисленные потери, гренадеры бегут, бросая знамена? Ужасная драма, пощечина от женщины… Да какой там женщины, ребенка. Считаете, что не заслужили по физиономии? Может, и не заслужили, но и леди тоже не заслужила компании двух мерзавцев, которые пытались ее ограбить и попутно слегка зарезать. Жизнь вообще штука несправедливая…» Убеждать в чем-то себя много труднее, чем убеждать окружающих, но в конце концов графу удалось утихомирить самолюбие, задетое ударом мисс Герберт много больнее, чем пострадавшая в неравной схватке с английской добродетелью губа. К собственному дому генерал подъезжал уже спокойно, погруженным в размышления о том, что Лондон, к несчастью, имеет некоторые отличия от мест постоя французской армии, и привычная боевому офицеру вольность в обращении с женским полом тут не ко двору. Да еще о том, пожалуй, что стоит обзавестись покладистой любовницей вместо того, чтобы от скуки смущать благонравных леди голым торсом и французским поцелуями.

Фредерик Леметр: Фредерик заметил оговорку мисс Герберт и усмехнулся. О делах леди Анна с генералом не говорили, о чем же тогда? Смущение юной леди было явственным, но ее брат, казалось, ничего не замечал. Что ж, месье Леметру тем более не с руки проявлять излишнюю проницательность. – Граф де Монтеран отличается внезапностью, – нейтрально заметил месье. – Уж вам-то это должно быть хорошо известно, Филип.

Филип Герберт: - О да, - не без доли сарказма заметил Герберт. - И я даже не знаю, стоит ли привыкать к такому... свойству. Мужчина взглянул на сестру, старавшуюся сохранять спокойствие, но некоторая нервность в ее движениях и беспокойство во взоре выдавали ее душевное состояние. Что, впрочем, было совершенно неудивительно. Наоборот, стоило изумляться тому, как живо эта юная леди пришла в себя после приключения, в результате которого она могла бы и вовсе не вернуться домой. В столовой слуги спешно убирали прибор, ставший после отъезда Монтерана лишним. Как и заведено в благородном британском доме, чинностью отдавали даже накрахмаленные салфетки, не говоря уже о столовом серебре, и среди всего этого благообразия, окутанного тонким ароматом горячих блюд, мысли о безобразиях на английских дорогах, французской эксцентричности и прочих национальных или космополитических вопросах первой необходимости временно обретали менее острый характер.

Брианна Мюррей: Когда Бри была полностью умыта, переодета и причесана, и затравленное выражение в ее глазах постепенно уступило место привычной спокойной сдержанности, девушка поблагодарила экономку и поторопилась спуститься вниз, подумав, что итак уже сильно задержалась. Была бы ее воля, она бы прямо сейчас уехала домой, не доставляя своим обществом лишних беспокойств хозяевам дома, которым наверняка нужно было поговорить наедине, но опаска за Анну и правила приличия не позволяли Брианне оставить дом без предупреждения. Она вошла в гостиную, откуда Майлз тут же направил её в столовую. - Прошу простить меня за то, что заставила ждать, господа, - виновато проговорила Бри, усаживаясь за столом на свое место подле Анны. Ей и правда было очень неловко перед добрым Филипом, которому Брианна была особенно благодарна за его мудрое и тактичное поведение в отношении юных авантюристок.

Анна Герберт: Застольная беседа шла обычным чередом. Месье Леметр и Филип привычно, от этого беззлобно, пикировались друг с другом, граф Ротрмор же, как и остальное время, все больше молчал, изредка вставляя, впрочем, весьма остроумные комментарии происходящего. На двух юных леди, старавшихся с некоторых пор вести себя тише воды, ниже травы, в самом деле, внимания обращали меньше, чем обычно. Но Анну такой расклад даже устраивал. Пока гости были в доме, Филип ругать ее не станет. К тому же, зная отходчивый характер брата, девушка втайне рассчитывала, что он остынет и неприятного разговора удастся избежать вовсе. Ее бы воля, ей-богу, оставила бы гостей ночевать в Пемброк-холле! Однако чудес не бывает. Вскоре мужчины засобирались и отбыли, а чуть позже, в сопровождении слуги, в экипаже Пемброков в Мюррей-холл отправилась Брианна. Стоя на пороге рядом с братом, мисс Герберт долго махала рукой вслед подруге, покуда карета не скрылась с глаз. После чего, мышкой, стараясь не встретиться с Филипом взглядами, прошмыгнула мимо брата в дом, поспешно поднялась по лестнице и вскоре скрылась у себя в комнате. полагаю, эпизод закрыт, господа и дамы?)



полная версия страницы