Форум » Regency Romance: игровое поле » Английское чаепитие на французский манер » Ответить
Английское чаепитие на французский манер
Амели Кармайкл: Место действия: дом на Виндмилл-стрит Время действия: 29 января 1815 года, днем Участники: поставлю пока открытый эпизод
Ответов - 57, стр:
1 2 3 All
Анна Герберт: Анне были неведомы сомнения, посетившие генерала, а слова его были по-прежнему весьма не лицеприятны для неё самой и уж, что совсем незаслуженно, для Амелии, про которую ее брат отзывался, с точки зрения, девушки, чуть не с пренебрежением. Она уже хотела пуститься на защиту подруги, устыдить его, но дальнейшие слова месье де Монтерана отвлекли ее от стремления обрушить на его голову еще одну порцию обличений. А и в самом деле, на что она рассчитывала, когда собралась показать письмо с угрозами Чарлзу Уэнтуорту? Доказать им правдивость своих слов? Ладно, а потом? Ведь, прочтя о том, что девушке, которая ему нравится, грозит опасность, он наверняка захочет что-то предпринять, чтобы отвести от нее эту угрозу? И тогда уж брат точно узнает обо всем - и о том, что она утащила письмо, и о том, что тайком встречается с Уэнтуортом у Амелии. И еще не известно, к чему он отнесется хуже... Но еще одна вещь, которая сейчас интересовала Анну, какое, собственно, генералу дело до ее проблем? - Я не знаю, - честно ответила она на его последний вопрос и пожала плечами. - А еще я не знаю, вернее, не понимаю совершенно, что вы хотите делать с этим письмом, даже если предположить, что я выполню "дурацкую просьбу" и отдам его вам? Вы, что, знаете, кто мог его написать?
Клод-Луи де Монтеран: - Не знаю. Это было бы слишком просто, мадемуазель. Но мне кажется, я где-то видел этот почерк, - не стал лгать де Монтеран. – Странное ощущение, тем более, что я мало смыслю в каллиграфии, и писанине предпочитаю рисунки. Карты, например. Не обязательно штабные, - мужчина слегка ухмыльнулся. И, вновь став серьезным, добавил. – К сожалению, ничего, кроме ощущения, я не могу вам предложить. Но я мог бы покопаться среди своих бумаг, посравнивать. Или, если боитесь расстаться с этим ценным образчиком эпистолярного жанра, приезжайте сами, посмотрим вместе. У меня одних пригласительных карточек от почтенных английских семейств накопилось – два дня камин топить. Предложение, которое он делало Анне, как обычно опасно балансировало на грани благопристойности, а раз так, французу можно было особо не беспокоиться о том, что мисс Герберт его примет. Впрочем, эту девушку не стоит недооценивать. Вряд ли в Лондоне найдется много леди, позволяющих себе вмешиваться в дуэли джентльменов. А ведь именно это собиралась проделать мисс Герберт, если бы в дело в свою очередь не вмешался случай и таинственные злоумышленники.
Анна Герберт: Анна молчала некоторое время, размышляя над словами генерала. При всей абсурдности предложения - как можно отдать ему письмо на целых два дня, если она уже сейчас волнуется, как бы, по приезду домой, незаметно вернуть конверт на место в кабинете брата прежде, чем он обнаружит пропажу - так вот, при всей абсурдности, в нем было рациональное зерно. Если месье де Монтерану показалось, что почерк ему знаком, возможно, он сможет вспомнить и его обладателя? Вторая идея генерала была более разумна, но при этом - слишком рискованна уже для репутации девушки. Да и как уедешь из дому, если Филип запретил ей всяческие сношения со внешним миром без его участия? Но с другой стороны... не целыми же днями брат находится в Пемброк-Холле? В конце-концов, может статься, что это - их единственный шанс узнать, кем же является неведомый шантажист. И преступлением будет им не воспользоваться. А репутация... для генерала мисс Герберт давно уже являла собой исчадие ада, поэтому еще одно отступление от правил вряд-ли уронит ее в его глазах больше, чем это уже произошло. - Отдать письмо я вам не смогу, - наконец, откликнулась она на его вопрос. - Но смогу его привезти. Скажите, где вы живете и когда я должна буду приехать?
Клод-Луи де Монтеран: – На Вигмор-стрит, мадемуазель. Мисс Герберт словно нарочно решила перевернуть с ног на голову все представления де Монтерана об английских леди. Но генерал уже не мог подать виду, что удивлен, ведь идея с визитом была его собственной. – По утрам я обычно занят на службе. Но это не отнимает много времени. Французская дипломатия в моем лице мало что выиграла. В остальное время я полностью в вашем распоряжении, - любезно заверил девушку француз, вновь подумав о том, что Фортуна настойчиво заботится о реванше, и, узнай брат о приключениях сестры, у него с виконтом Пемброком появится отличный повод продолжить несостоявшуюся дуэль. Разумеется, беспокоиться о том, чтобы их договоренность осталась в тайне, должна сама Анна. Но с ее талантами ввязываться в неприятности… - Я не могу сказать вам, «когда», ведь в башне отныне заточен не я, а, вы, принцесса. Но постарайтесь, чтобы вас не убили и не похитили по дороге, - не удержавшись, съехидничал мужчина. – Это будет… прискорбно. И не привозите с собой подругу, умоляю вас. Я не компрометирую более одной леди в день.
Анна Герберт: За те несколько минут, что длился их разговор с генералом, Анна успела испытать целый букет эмоций: удивление, смущение, возмущение... Один раз даже чуть не расплакалась. Но от последней его реплики ей вдруг стало смешно. Оказывается, в своем ехидстве месье де Монтеран может быть не только вредным, но иногда и остроумным. В самом деле – вечно с ней что-то случается! Сдержав улыбку на губах, она не успела спрятать ее во взгляде, когда проговорила в ответ на его слова: - Полагаю, что и моего единоличного присутствия вполне хватит для того, чтобы довести вас до умопомрачения, генерал. Не волнуйтесь, я приеду одна. Но вот когда – пока точно не скажу. Вы правы, потребуется некоторое время, чтобы усыпить бдительность моего «дракона», но уверена, что у меня получится. И – спасибо. Говорю это заранее, чтобы, в случае каких-то эксцессов, - тут Анна не выдержала и усмехнулась. – У вас не было повода обвинить меня в неблагодарности.
Клод-Луи де Монтеран: – А-ах, до умопомрачения… - Протянул мужчина, насмешливо прищуриваясь. Пожалуй, в отношениях «после пощечины» есть своя особая прелесть. Мисс Герберт больше нечего противопоставить его дерзости, кроме свой собственной. И дерзость, надо признать, ей к лицу. – Вы чертовски самоуверенны, Анна, вы не находите? Думаю, вам стоит немного попрактиковаться на более простодушных джентльменах вашего возраста прежде, чем браться за более серьезные задачи. Но я в вас верю, мадемуазель, природа щедро вас одарила… О-ля-ля, умопомрачение в вашем обществе может оказаться в чем-то приятным… В качестве наглядной иллюстрации к собственным рассуждениям Клод-Луи взмахнул рукой, демонстрируя бурное воодушевление от открывающихся перспектив, и, прежде, чем собеседница очередной раз напомнила ему, сколь он несносен, француз, внезапно перестав улыбаться, с невесомой нежностью коснулся кончиками пальцев девичьей щеки. – Милый ребенок, - констатировал он тихо. – Ну что вы будете делать с впавшим в умопомрачение мужчиной?
Анна Герберт: Легкое, едва ощутимое прикосновение кончиков пальцев мужчины имело множественный эффект - оно сообщило щекам мисс Герберт румянец, а ее душе - странный трепет. Странный, хотя бы потому, что, как известно, между ними уже имели место и более откровенные прикосновения. Но тогда генерал, помнится, был настолько сердит на Анну, что ничего, кроме желания уязвить, пусть даже и поцелуем, не испытывал. Теперь что-то изменилось. Может, интонация голоса, может, его взгляд, устремленный на девушку. И вновь она почувствовала себя смущенной, но по-другому. А тут еще до Анны дошло, что ее слова об "умопомрачении", до которого она может его довести, для месье де Монтерана, вероятно, прозвучали с каким-то иным смыслом, чем тот, который в них вкладывала она сама... - Вы не поняли. Я совсем не это хотела сказать, - пролепетала она, потупившись, и невольно загоняя себя в новую ловушку.
Амели Кармайкл: Спасение для Анны (а быть может, и не для нее одной) явилось в лице Амели, вернувшейся в гостиную после затянувшихся распоряжений об обеде. Молодая женщина задержалась, после дворецкого и поваров беседуя еще и с мальчишкой-посыльным, и теперь сжимала в руке небольшую записку, адресованную ей, но много больше заинтересующую мисс Герберт. – Музицируете? – улыбнулась она, созерцая живописную пару у пианино. – Если вам интересно, у меня есть новый нотный альбом из Вены, автор некто Шуберт. Некоторые вещи в нем буквально прелестны… Смущения подруги миссис Кармайкл то ли не заметила, то ли предпочла не заметить. – Кстати, Клод-Луи, я много раз слышала, как играет Анна, но никогда – как это делаешь ты. Это вызов, генерал, - весело сверкнула глазами Амели, увлекая мисс Герберт прочь с табурета. «Он не придет», - при этом шепнула она с сожалением, склоняясь к порозовевшему ушку девушки и мимоходом опуская в ее ладонь записку.
Клод-Луи де Монтеран: – Ноты, бог мой! Я капитулирую! – де Монтеран с отвращением отодвинулся от инструмента. Во взгляде мужчины на мгновение мелькнуло сожаление, но тут же исчезло, уступив место более привычной французу иронии. – Которая стена в этой гостиной расстрельная? Или у меня еще есть надежда на амнистию? Перешептывание двух женщин, конечно, можно было и не заметить, если не пялиться вслед Анне Герберт столь пристально. Его милая сестрица Амели все же сводничает, черт побери! Выспрашивать имя счастливчика, заслужившего расположение взбалмошной красавицы-англичанки, было сейчас бестактно. Что не отменяло того факта, что Клод-Луи испытывал нешуточное желание его знать. Зачем? Поди пойми! Так или иначе, Амели оно ивестно. И ей придется поделиться этим знанием с братом.
Анна Герберт: С появлением хозяйки дома обстановка в ее гостиной и верно разрядилась. Ибо им Амели прекратила поединок двух упрямств - английского и французского, из которого еще не ясно, какое бы вышло победителем. Едва переведя дух, Анна, впрочем, получила тотчас же новый чувствительный удар по своей гордости. Это случилось, когда миссис Кармайкл сообщила ей, что Чарлз Уэнтуорт все же не придет, несмотря на все ухищрения обеих заговорщиц. С этой же минуты пребывание мисс Герберт здесь потеряло, в общем, свой смысл. И дело не в том, что ей не хотелось поговорить с Амели, а в том, что в присутствии ее брата обсудить животрепещущие темы, вроде "почему он не пришел" и "на самом ли деле он так ко мне привязан", не представлялось возможным. Кроме того руку жгла записка Чарлза, украдкой вложенная подругой в ладонь Анне. И ей очень хотелось прочесть, что же он там изволил написать в свое оправдание. Однако уйти прямо теперь она не могла.Во-первых, это неловко, а во-вторых - и не могла мисс Герберт никуда теперь уйти по собственному желанию, покуда Филип не соизволит заехать за ней сюда, чтобы препроводить в Пемброк-Холл. Поэтому девушке ничего не оставалось теперь, как скромно сидеть в уголке канапе с чашкой чая, внутренне умоляя брата поскорее вспомнить про свой долг перед ней, наблюдая, как другая пара родственников ведет между собой ироничные диалоги.
Амели Кармайкл: - Прощение дорого вам обойдется, мон ами. Брат с сестрой продолжали свою пикировку, впрочем, довольно дружелюбную, но Амели не забывала поглядывать и на подругу. Мысленно посылая проклятия в адрес красавчика Уэнтуорта. Глупец, и что ему только в голову взбрело? Анна не только прелестная девушка, она еще и богатая невеста, а Шарль вечно в долгах, как в шелках. Он нравится женщинам, француженка первая готова была признать, что капитан очарователен, но всему есть предел… Если этот повеса надеется показной холодностью воспламенить девичье сердце, то он выбрал поистине неудачный момент, принимая неприятности, в которые по-видимому попала мисс Герберт, за светскую шутку. – Но прежде чем пытать вас, генерал, я вас все же накормлю, - резюмировала хозяйка дома. - Анна, пообедаешь с нами? Прислуга уже суетилась в столовой, через распахнутые двери гостиной видна была возня горничных, расправляющих скатерть и расставляющих столовые приборы.
Анна Герберт: Ободряющие взгляды, которые периодически посылала Анне миссис Кармайкл, впрочем, вряд-ли могли ее до конца утешить. Отвечая на них рассеянной полуулыбкой, девушка все думала о том, что же может означать такое поведение Чарлза Уэнтуорта? По-прежнему мучительно хотелось поскорее прочесть его записку, которую мисс Герберт, улучив момент, когда генерал де Монтеран, в проницательности которого Анна начала видеть уже что-то мистическое, отвернулся, спрятала в сумочку. Но Филип все не ехал, и Анна украдкой поглядывала уже на циферблат бронзовых часов на каминной полке, когда Амелия предложила ей разделить трапезу. - Я не знаю, - пожала плечами девушка. - Дело в том, что Филип может прийти в любой момент, он обещал быть еще полчаса назад, - она нерешительно посмотрела на хозяйку дома.
Филип Герберт: Не успели гости леди Кармайкл рассесться за обеденным столом, как дворецкий доложил о брате и, по совместительству, страже юной мисс Герберт. Полковник пребывал в необычайно благодушном настроении, а потому, вопреки первоначальному своему плану, избавил сестру от того, что ее своенравная натура могла бы почесть за очередной унижение: лишить ее десерта в виде продолжения насыщенных высшим смыслом дамских сплетен появлением слуги, с запиской или без оной. Наоборот, будучи нынче само великодушие, он собственной персоной пожаловал в изысканную rocaille francaise*, как называл он пристанище вдовы Кармайкл и чьей жемчужиной та, без сомнения, являлась. Однако, вопреки ожиданиям, сегодня он стал не первым ценителем красот Виндмилл-стрит... - Леди Амелия, - Филип склонился над тонкой ручкой хозяйки, - вы столь же прекрасны, сколь и полны сюрпризов... Месье де Монтеран, вот так встреча. Встреча, несмотря на недавние события, которые в глазах Герберта почти приравняли француза к рангу достойного джентльмена, была не самой приятной. Виной тому был горький осадок от письма, спрятанного в сумочке Анны и заставлявшего подозревать всех, кому не повезло произойти от предков-галлов. Тем не менее виконт помнил о совете своего друга Дансбери и непринужденно улыбнулся генералу. - Видимо, это знак. Наш разговор так... внезапно прервался, граф. * французская раковина
Клод-Луи де Монтеран: – Вы меня интригуете, виконт. Полагаете, у нас много неохваченных тем для беседы? Не смотря на вольное и невольное участие в делах Анны Герберт, симпатии к ее брату генерал абсолютно не испытывал. Но обычной манеры поведения, то есть нежно любимой графом эпатажной грубости, Амели не простит ему в своем доме. И это весьма прискорбно. – Я вижу, вы сделали правильный вывод из недавней истории, и теперь сопровождаете мадемуазель Анну лично, - учтиво улыбнулся француз в ответ на улыбку англичанина. – Похвальная братская забота. С нападением что-то разъяснилось? Или в Англии подобные истории интересуют только непосредственно в них пострадавших? Ответ на этот вопрос, впрочем, де Монтеран уже знал. Благодаря вспыльчивой откровенности сестры виконта. Тем любопытнее ему было, что ответит сам Герберт.
Амели Кармайкл: – А вы по обыкновению столь же учтивы, сколь неприступны, виконт, - лукаво сверкнула глазами хозяйка дома, приветствуя брата подруги. Сопроводив при этом протянутую для поцелуя руку легким разочарованным вздохом. Разумеется, она не ожидала ухаживаний от Герберта, просто огорчалась, что он вот-вот похитит у нее Анну. Полковник тем временем заговорил с ее братом, и в тоне Клода-Луи немедленно прорезалось прекрасно знакомое Амели ироничное высокомерие. Мисс Кармайкл припомнила вскользь оброненную графом фразу об их с виконтом совместной любви к утренним прогулкам, и на лбу молодой женщины наметилась едва заметная вертикальная морщинка задумчивости. «Что этот несносный человек имел ввиду, скажите на милость? Джентльмены в ссоре, или как-то особо дружны? На последнее что-то не похоже…» - Догадываюсь, мне не стоит звать слуг с еще одним столовым прибором. Или? – Амели адресовала Филипу вопросительный взгляд и легкую располагающую улыбку.
Филип Герберт: - Миледи, даже вернись с обеда у принца-регента, я не смог бы отказаться от столь любезного приглашения. На обеде у Георгия-Распутника Филип был два или три раза, после каждого из которых приходилось в течение нескольких дней соблюдать голодную диету, а потому согласие присоединиться к трапезе, по его мнению, должно было прозвучать как комплимент, пускай несколько солдафонский. - Вижу, моя сестра не горит желанием покидать ваше общество, леди Амелия, - как сама миссис Кармайкл предпочитала называть посетителей своего особняка на французский манер, так Герберт переиначивал христианские имена на английский лад. Присутствие же недавнего противника лишь способствовало проявлению этой привычки. Не успел виконт обменяться взглядами с сестрой и удостовериться, что с Анной все в порядке, как прелестная хозяйка уже увлекла гостей в столовую. - Нападение преследовало самые странные цели, месье де Монтеран, - очередь дошла и до вопроса генерала, на который Герберт ответил с самой непринужденной - о, каких трудов ему это стоило! - улыбкой. Придвинув сестре стул, он уселся рядом и принялся небрежно расправлять салфетку. - Злоумышленники едва не нанесли ущерб главному сокровищу Пемброк-Холла, - виконт отправил нежный взгляд Анне, - тогда как все, что им требовалось, не покидало пределов нашего скромного жилища.
Клод-Луи де Монтеран: Клод-Луи вопросительно поднял бровь, демонстрируя полнейшее недоумение. В этой игре была изрядная толика достоверности, потому что, если англичанин ведет речь о переписке отца, то она, по словам месье Леметра, числилась пропавшей. Виконту удалось отыскать похищенную корреспонденцию? В таком случае, он куда более расторопен, чем выглядит… - Ваша страна полна таен не только в бульварных романах, но и в жизни, месье Герберт. К тому же ее жители имеют обыкновение изъясняться загадками. Я должен предположить, что леди Анна не взяла с собой в поездку ни шиллинга? Наверняка, грабители были весьма этим разочарованы, но ничего странного лично я в этом не усматриваю. Зачем же еще грабят путешественников, как ни ради наживы? В очередной раз уколов Филипа, генерал перевел взгляд на его сестру, словно предлагая Анне принять участие в спектакле. Впрочем, сама она также ничего не рассказывала ему про истинные интересы шантажистов. Знать больше, чем собеседник еще только собирается тебе поведать, довольно занятно. Наблюдать, как собеседник пытается тебе солгать, будет, пожалуй, еще занятнее.
Филип Герберт: - Я не проверял содержимое кошелька моей дорогой родственницы, - Филип был невозмутим, несмотря на острейшую потребность ввернуть в беседу какую-нибудь грубость, - но вряд ли те суммы, что она обычно оставляет в книжной лавке или у модистки, удовлетворили бы тех мерзавцев. Слуги с чинным видом наполняли тарелки мутной жидкостью, в которой плавали кусочки мяса, мелко порубленные овощи и виднелись толченые специи - видимо, некий изыск французского повара. Только уважение к хозяйке дома и врожденная склонность к гурманству, в грядущие годы не обещавшая полковнику ничего хорошего, заставили его взяться за ложку и даже с аппетитом опробовать континентальный суп. - Скажу так. Тот, кто устроил это нападение, желал получить от Пемброков больше, что обычно требуют разбойники из вульгарных исторьеток. Хотя, согласитесь, потакать требованиям мерзавцев - это не достойно человека благородного. "Что мое - то мое". Если Монтеран был причастен к истории с шантажом, ему должно было хватить намеков, сделанных Гербертом. Оставалось лишь внимательно наблюдать за реакцией француза, при этом ничем не выдавая собственных мыслей. - А вы, граф, давно знакомы с миледи Кармайкл?
Клод-Луи де Монтеран: – О чем вы, месье, ну, право же? – не скрывая насмешки, переспросил француз, вынужденный для себя признать, что недомолвки Герберта для человека, не знакомого с разворачивающейся вокруг документов лорда Пемброка драмой, выглядят абсолютно бессмысленными. В таком случае, какого черта Филип изъясняется подобным образом? – Такое ощущение, что вы в тайне балуетесь дамскими романами. Я был бы рад вам помочь, виконт, если бы речь шла о чем-то серьезном. Но вы, признаться, не даете мне ни малейшего повода в это поверить. Генерал лениво пожал плечами и углубился в суп. Из которого вынырнул, чтобы поупражняться в ответах не менее уклончивых, чем до этого потчевал его англичанин. – С мадам Кармайкл я знаком совсем недавно. О чем искренне сожалею, - граф вскользь подарил сестре смеющийся взгляд. Если Герберт собирается заподозрить их в любовной связи, это будет занимательно. – Но наслышан о ней был очень давно, еще во Франции. Мир так тесен…
Филип Герберт: Довольный своим словесным маневром, Филип решил временно отложить полную туманных, как Альбион, намеков историю с похищением. Отчасти это было продиктовано желанием придумать еще несколько обтекаемых метафор, чтобы окончательно растормошить терпение генерала, отчасти - удивительным появлением Монтерана на Виндмилл-стрит. - Вот как? Суп оказался восхитительным. Как говорилось в старинной поговорке, война с Францией была традицией, но воевать с парижскими веяниями было бессмысленным самоистязанием во все времена, за исключением, разве что, жестоких лет Террора. Вряд ли генерал ожидал чрезмерной любезности в поведении собеседника, но повар леди Кармайкл, сам того не ведая, явился нынче настоящим миротворцем, усыпившим ярость огнедышащего валлийского дракона. - Леди Амелия, вы, оказывается, известны на Континенте? Этого стоило ожидать от такой очаровательной дамы, но, не скрою, весьма удивлен такой популярности. Сразить сердце графа...
полная версия страницы