Форум » Regency Romance: игровое поле » Вечер трудного дня (эпизод завершен) » Ответить
Вечер трудного дня (эпизод завершен)
Фредерик Леметр: Место действия: особняк графини Валентайн на Кавендиш-сквер. Время действия: вечер 27 января 1815 года. Участники: Оливия Валентайн, Фредерик Леметр. продолжение эпизода "Возмездие преследует, но редко догоняет"
Ответов - 29, стр:
1 2 All
Фредерик Леметр: Леметр взял ломтик ветчины и задумчиво отправил его в рот. Теперь, когда перед носом красовалось изобилие, достойное кисти фламандского живописца, есть расхотелось. – Вы хотите знать обо мне? – левая бровь француза в удивлении взметнулась вверх, но он учтиво осведомился. – Что именно вы хотите знать, Оливия? Моя жизнь не слишком богата увлекательными событиями. Впрочем… Вы женщина, и вас наверняка интересуют любовные истории. Могу поведать вам одну, – усмехнулся он, – но предупреждаю сразу, что она не слишком веселая, не слишком занимательная, да и рассказчик я неважный, если на то пошло. Фредерик помрачнел и одним глотком опустошил свой бокал до дна. Он не любил вспоминать об этом эпизоде своего прошлого, как и любом другом свидетельстве своей былой юношеской наивности и глупости, однако вечер располагал к сентиментальным откровениям. Pourquois pas?* Того мальчишки уже давно нет на свете. *Почему бы нет? (фр.)
Оливия Валентайн: - Почему вы этому удивляетесь? Это вполне естественное желание, - равнодушное пожатие плечами не совпадало со жгучим интересом, который уже некоторое время не давал покоя графине. А что бы окончательно скрыть его, Оливия прикрыла глаза, наслаждаясь пьянящим спокойствием и на минуту воцарившейся тишиной, - Любовные истории меня уже давно не интересуют. Тем более – я не верю, что они могут быть веселыми, но… - она запнулась и чуть наклонилась к Фредерику, - Вашу я хочу услышать. В голосе ее были теплые нотки, смешанные с печалью пополам и Оливия, склонив голову к плечу, внимательно смотрела на мужчину. Ее ладонь осторожно накрыла его руку, впрочем, вернее сказать чуть прикрыла. Женщина так и не решилась до конца опустить ее и только кончиками пальцев касалась его кожи.
Фредерик Леметр: – Что ж… – ладонь Фредерика рассеянно нашла и накрыла сверху женскую ручку, – если вы настаиваете… На мгновение он умолк и продолжил после небольшой паузы. – Некогда я был юн и безупречен, – Леметр со злой усмешкой глянул вниз на вытянутую больную ногу и неловко шевельнул ею, – и был, как полагается юнцу, влюблен в самую прекрасную девушку графства. Увы, дочери баронета сын казненного французского аристократа не мог предложить ничего, кроме себя самого, что, естественно, не очень понравилось ее отцу. Я его понимаю и не осуждаю. Сейчас, – Леметр вновь замолк, словно слова давались ему с трудом. – Не буду утомлять вас подробностями: я уехал искать славы и отмщения за потерянное имя и состояние, девушка обещала ждать. Я не добыл ни славы, ни богатства, а прекрасная дева через три месяца после моего отъезда обручилась с другим. Конец истории! Фредерик потянулся к столу и налил себе еще вина. Поднеся бокал к губам, он внезапно остановился и не стал пить. – Впрочем, нет… – медленно произнес он. – Истинная развязка наступила позже и превратила трагедию в фарс. Я встретил ее несколько лет спустя. Прозвучит ужасно, но она узнала меня первой и… – Фредерик цинично скривил губы и приложился к бокалу, – я узнал, что прекрасная девушка превратилась в светскую женщину, падкую до удовольствий.
Оливия Валентайн: Рассказ, в самом деле, не занял и пяти минут. Только вот за это короткое время, Леметр умудрился рассказать Оливии даже больше, чем сам того желал. В его истории не было ничего нового, ничего интересного – в этом Фредерик оказался прав. Зато его сухой тон и деланное равнодушие, должное послужить щитом для сокрытия его ран, сыграли иную роль. Скрытые обиды и рухнувшие надежды, слишком долгая дорога к цели, и как результат – разбитые сердца погребенные под ворохом ненужных и неприятных воспоминаний. Оливия старалась не смотреть на француза из страха, что он догадается о ее мыслях. А она тайно проводила параллели между ними и слишком часто находила сходство в их судьбах. Да еще какое-то странное чувство, внезапно всколыхнувшееся в груди, но его-то Оливия быстро упрятала назад. Наконец, она решилась нарушить молчание: - Ваше сердце, конечно же, не дрогнуло при виде этой женщины, - мысленно графиня тут же представила как Фредерик отпраздновал победу над юношеским чувством и горько улыбнулась, - И больше вы никогда не любили? Впрочем, я даже этим похвастаться не могу. Вторая ее рука легла на изувеченное колено, где о страшной ране теперь напоминали лишь пара светлых рубцов, и очертив пальчиками несколько кругов, медленно двинулась в верх по ноге мужчины. Фредерик от выпитого вина все более хмелел, темные глаза заволокло туманной поволокой и улыбка на губах, чуть жестокая, начала подрагивать. - Вы и меня считаете, значит, светской женщиной…
Фредерик Леметр: – А вы такая? – улыбаясь, спросил месье Леметр. Откинувшись назад и опустив веки, он наслаждался несмелой лаской Оливии. Джулия, а ее звали Джулия, – сейчас Леметр с отчетливой ясностью вспомнил имя предмета былой страсти, хотя черты ее лица по-прежнему расплывались в памяти, – в постели оказалась сплошным разочарованием. Фредерик знал, что несправедлив: Джулия была не хуже прочих его случайных подруг, но тогда он все еще находился под властью ее чар, хоть и думал, что исцелен, и ожидал большего. Наутро пришло отвращение и окончательное отрезвление: он ушел, даже не попрощавшись.
Оливия Валентайн: - Теперь я уже ни в чем не уверена, - подавшись вперед, она тихонечко подтолкнула Фредерика лечь на спину и сама склонилась над ним, накрывая темной волной шелковистых локонов, - У вас привычка не отвечать на вопросы? - более утверждая, нежели спрашивая, произнесла графиня. Светская женщина? Ну в общепринятых рамках - да. Но падкой на удовольствия… – их она избегала. И вот теперь... Графиня провела рукой по животу мужчины, чувствуя как напрягаются его мышцы, и двинулась чуть выше и уже смелее. Опершись ладонями по обе стороны от его лица, Оливия лукаво улыбнулась, всем своим видом опровергая созданный ею образ, который и так уже с треском развалился перед его натиском. Сначала она целовала его лицо, потом начал спускаться все ниже и ниже. Тонкий шелковый наряд был отброшен женщиной в сторону. Медленно, так же как ночь неспешно вступала в свои права, графиня начала постигать знакомое и такое новое ей ремесло – соблазнения.
Фредерик Леметр: Запрокинув голову, Фредерик резко выдохнул сквозь сжатые зубы от остро нахлынувшего возбуждения. Похоже, он поторопился окрестить мадам Валентайн неумелой любовницей. Или же она оказалась способной ученицей. Кажется, она о чем-то спросила, но он уже позабыл, о чем именно. Рука мужчины опустилась вниз, и его пальцы запутались в темных завитках растрепанной гривы женских волос. Дыхание француза сбилось, он едва сдерживался, чтобы вновь не вернуть себе главенствующее положение в любовной схватке. Он считал себя достаточно выдержанным любовником, но сейчас остатки терпения позорно дотлевали в пламени, который Оливия так неосторожно разожгла своими ласками. – Довольно, – бессвязно пробормотал Леметр. Он оттолкнул женщину от себя и, перекатившись, навалился сверху… Когда все было кончено, француз тяжело приподнялся на локтях, всматриваясь в разрумянившееся лицо Оливии, и тихо рассмеялся. – Черт! Вы… не берусь судить, насколько вы светски, но что опасны – это точно.
Оливия Валентайн: Она не только не противилась его напору, но сдалась без сопротивления, ибо не могла поспорить ни с его силой, ни с искушенностью любовника. Уже после, придавленная тяжестью разгоряченного мужского тела, графиня откровенно наслаждалась даже невозможностью пошевелиться. Грудь тяжело вздымалась от сбившегося дыхания, глаза были прикрыты ладонью. И внезапно она затряслась от искреннего смеха, вторя мужчине. - Фредерик, - ее брови изумленно приподнялись и, ясными глазами Оливия посмотрела на француза, - я опасна? Для кого, если не секрет – уж не для вас ли? И уж тогда скажите чем, чтобы я знала - как управлять вами?!
Фредерик Леметр: На мгновение Фредерик онемел. Обычно слабые создания сами находились в полной его власти, и мысль оказаться по другую сторону для хладнокровного француза была в новинку. – Зачем учить птицу летать? – усмехнулся он, и от уголков темных глаз, находящихся так близко к лицу Оливии, разбежались тонкие лучики морщинок. – Поверьте, у вас и так неплохо получается. Он коснулся губами горячего лба и скользнул от изгиба тонких бровей к трепещущим векам. – Спите, – повелительно произнес Леметр, не желая продолжать даже шутливый спор на эту щекотливую тему. Слишком… на грани, которую он не был готов перейти. Эпизод завершен
полная версия страницы