Форум » Regency Romance: игровое поле » Средь шумного бала... (продолжение - эпизод завершен) » Ответить
Средь шумного бала... (продолжение - эпизод завершен)
Филип Герберт: Место действия: Пемброк-Холл. Время действия: 22 января 1815 года. Вечер. Участники: открытый эпизод.
Фредерик Леметр: Фредерик согласно кивнул: мысли виконта сейчас текли в том же направлении, что и у него самого. Француз все больше укреплялся во мнении, что действовал дилетант или же человек, чуждый тонкостям политической возни. Тот, кто знал о тайнике, искал в нем деньги. Не найдя денег, вор мог взять бумаги, дабы впоследствии обратить их в звонкую монету. Леметр презрительно скривил губы. Примитивный шантаж. Вырисовывалась личность ограниченного ума и великой жадности либо вконец отчаявшаяся. При все при том имеющая доступ в высшие сферы. Напрашивался очевидный вывод: проигравшийся зеленый юнец, не обремененный совестью и не слишком разборчивый в средствах. Однако месье Леметр с осторожностью относился к выводам, лежащим на поверхности. – Что ж, в таком случае вам остается лишь ждать, Филип, – резюмировал он. – Если речь идет только о наживе, вор объявится сам, я полагаю. Если же нет… Боюсь, первым обо всем узнаете не вы, Филип, а ваш отец. Было бы чрезвычайно интересно узнать реакцию графа Пемброка, но Фредерик поостерегся переубеждать друга и советовать немедленно сообщить обо всем графу.
Анна Герберт: Неподдельное дружелюбие Брианны и ее живой интерес заставили Анну окончательно разувериться в том, что ее подруга на самом деле пыталась флиртовать с мистером Уэнтуортом. Мнительность могла сослужить мисс Герберт скверную службу. Девушка порадовалась, что сумела обуздать первый порыв и вместо того, чтобы совершить какой-нибудь опрометчивый поступок, она теперь могла светски заговорить с Брианной, как и следовало с самого начала. Мисс Мюррей обрушила на подругу целый водопад вопросов и компиментов, нужно было что-то отвечать прежде, чем она могла бы обидеться на холодность Анны, так не вязавшуюся с их прежней взаимной привязанностью. - Да, - Анна надеялась, что улыбка получилась достаточно непринужденной, - целых полтора года, почти вечность, знаешь, мне иногда казалось, что ты отправилась не на континент, а на Луну... Я очень рада, что ты сумела придти, и что ты все так же замечательно поешь. Хотя нет, кажется, теперь у тебя получается еще лучше, чем прежде. Ты брала уроки? Сложность светской беседы, по мнению мисс Герберт, часто заключалась в том, что правила вежливости одновременно требовали от одного из собеседников проявить как можно больше любознательности, а от другого - как можно более обтекаемого ответа, ибо не слишком прилично вдаваться в подробности, которые не могут нагнать скуку только на преданного и верного друга. А еще... А еще Анне очень хотелось поделиться тем, что недавно произошло в кабинете отца, но ведь Филип просил молчать...
Филипп Грейстоун: От внимания Грейстоуна не ускользнуло, что леди Винтер попыталась увеличить расстояние между ними. Значит, его первое впечатление и интуитивная оценка оказались верны - Элена и близко его к себе не подпустит. было в этом что-то притягательное, и Фиц наконец-то мог признаться себе - Элена заинтриговала его еще в бальной бале. Всё же, не часто он встречал настоящих женщин в том смысле, которое сам вкладывал в слово "настоящая". А о завышенности мерок мистера Грейстоуна ходили легенды. Как было известно, Филипп прослыл невероятным сердцеедом, на его счету было множество жестоких побед и коротких захватывающих романов, подробности которых пересказывались душными вечерами в гостиных. Но одно не подвергали сомнению - сердце молодого человека невозможно было задеть ничем. Поговаривали, что его просто нет, а в жилах этого обаятельного повесы течет только шампанское. Его привлекала непосредственность молодой женщины. Её живой характер. Привлекала ровно столько, сколько же и вызывала горячее раздражение. Да с чего она взяла, что имеет право читать ему мораль и требовать нравственного поведения? В конце концов, она ему не жена, не сестра, не мама и, даже, не любовница. А посему: - Знаете, Элена, - начал Филипп и бросил на девушку горячий, полный злой обиды взгляд, - Меня тошнит от таких, как Вы... Кидаетесь на защиту глупой овечке, но сами, кажется, нисколько не задумываетесь, что попали точно в такую, же ситуацию. Клянусь, женщины, что так настойчиво бегают за мною - получают по заслугам. Мне уже надоело это однообразие, - Грейстоун шагнул вперед и, едва сдерживая собственную ярость, крепко сжал плечи девушки, - Хотите узнать, что было после танца с мисс Митчел? Ну, так я Вам сейчас это покажу! Его холодные губы настойчиво прижались к губам Элены. Гнев на нее достиг своей кульминационной точки. Филипп не мог объяснить, почему второй раз за вечер в присутствии леди Винтер, едва не срывается. Это была месть и за задетое самолюбие, и за несправедливые высказывания, и за ложную игру, которую все еще имеет смысл продолжать… Грейстоун отстранился так же внезапно, как и приблизился. Взгляд, устремленный на Элену из под ресниц, снова стал холодным и равнодушным. - Ну, а теперь Вы дадите мне пощечину, - спокойный голос уже не имел былых дьявольских ноток, превратился в откровенно скучающий, - Прошу, скорее. Давайте же. Я очень тороплюсь напиться и всячески веселиться в местах, о которых Вашим ушкам и слышать не приходилось.
Брианна Мюррей: Сияющий взгляд глаз Брианны прочно задержался на Анне. - Спасибо, дорогая, твои слова так много значат для меня, - она с благодарной улыбкой сжала руки своей подруги. - К слову, спеть меня попросил наш, кажется, общий знакомый. Мистер Уэнтуорт, кажется, так. - Девушка полувопросительно посмотрела на мисс Герберт, припоминая её с Уэнтуортом танец и их оживлённую беседу. - Ты давно его знаешь, Энн? Серьёзность промелькнула в глазах Брианны лишь на миг, затем снова уступив место непринуждённой весёлости, читавшейся на лице мисс Мюррей во всё продолжение разговора с леди Пемброк. - Что до пения, то я взяла лишь несколько уроков, пока была в путешествии. Ах, как же я рада тебя видеть, моя милая, - и Брианна ещё раз крепко прижала к себе подругу. - И такое счастье было сегодня вновь оказаться здесь, под сводами Пемброк-холла. Это ведь мне почти как родной дом. Мы к Максом очень благодарны тебе за приглашение. Хорошо, что Филип теперь дома. Он совсем не изменился. Однако где он? Тоже, наверное, занят с гостями... Я за весь вечер только и видела, как ты перелетала от одного к другому - такие, верно, хлопоты доставляет тебе этот бал! У меня бы точно не получилось провести нечто подобное, - улыбнулась мисс Мюррей. - Но Энн, расскажи же мне, как ты живёшь. Мне кажется или тебя что-то беспокоит среди созданного тобой великолепия? - Брианна встревоженным взглядом окинула лицо Анны, которое, несмотря на восхитительную лёгкость и кажущуюся радость, хранило в себе черты некой напряжённости.
Филип Герберт: - Не травите мне душу, Фредерик, - скривил губы Герберт. - Мне и без того досадно, что это случилось, да еще и во время моего отпуска. Упустить вора прямо у себя под носом - о, это великолепный подарок. Полковник отвернулся, рассеянным взглядом выискивая кого-то в толпе. От волнения он покусывал губы, да так увлекся, что выступила кровь. Пришлось потянуться за платком и стереть следствие беспокойных нервов. - У меня голова идет кругом. Еще это сборище, - процедил Филип в белоснежную ткань, да таким сумрачным голосом, что казалось, будто сейчас он сплюнет от досады. - С удовольствием привел бы сейчас сюда своих ребят и сделал бы то же самое, что и Бонапарт шестнадцать лет назад.
Фредерик Леметр: – Филип… – Леметр укоризненно покачал головой и успокаивающим жестом дотронулся до напряженного локтя виконта. – Вспомните, чем для Бонапарта это обернулось в конечном итоге? Простите, если был с вами слишком резок, но полагаю, что лучше трезво себе представлять текущее положение дел, нежели тешить себя прекраснодушными надеждами. И вы ни в чем не виноваты, – помолчав, добавил Леметр и допил остававшиеся на дне бокала капли темно-янтарной жидкости. Оставалось надеяться, что граф Пемброк будет того же мнения. Впрочем, Филип и в отсутствие отца вполне способен позволить совести изгрызть себя до костей. – Взгляните, толпа уже заметно поредела, – бодро хлопнув Герберта по плечу, воскликнул Фредерик, – так что крепитесь, мой друг, конец уже близок. Не будь этого печального происшествия, я бы предложил вам попозже съездить и хорошенько развеяться на Сент-Джеймс-сквер, но с учетом всех обстоятельств… – француз развел руками, – быть может, завтра?
Элена Винтер: Грейстоун схватил ее за плечи, подступив почти вплотную. - Пустите меня, - зашипела Элена, - Вы делаете мне больно! Она попыталась вырваться, но сколь сильной не была бы женщина, мужчина всё равно сильнее. Она добилась лишь того, что руки мужчины сильнее сжались на ее плечах. А потом его губы, холодные, как и его сердце, прижались к ее. Настойчиво, жестко, собственнически. Руки молодой женщины, сжавшиеся в кулачки, с силой уперлись в грудь Филиппа, силясь оттолкнуть его, но тщетно. Когда он отстранился, Элена пылала от гнева, готовая убить Грейстоуна. О, почему она не мужчина? Пусть в силе она и уступает, но в меткости... Еще никогда леди Винтер не подводила ее твердая рука. - О нет, пощечина - это слишком мало и слишком много для вас! Мне противно к вам прикасаться, - ее голос дрожал от сдерживаемой ярости, но потом губы женщины изогнулись в усмешке, - И потом, бить вас уже не актуально на этот вечер. Есть куда более изощренные способы выплеснуть свое недовольство. И доставляющие больше душевного удовлетворения. Она резко развернулась на каблуках и стала подниматься по лестнице, ведущей в бальную залу. Нет, после произошедшего она уже не сможет развлекаться, больше всего ей хотелось оказаться дома. Но уехать, проявить слабость у него на глазах? Ну уж нет! Что он хотел доказать этим поступком? Что презирает общественные нормы и правила? Мстил? Глупая месть мальчишки, пытающегося самоутвердиться. Но самое главное, она перестала бояться Филиппа. Нет, его взгляд больше не внушал трепет. Он хотел ее разозлить? Ему удалось. Ее душа требовала мести. Нет, Элена не принадлежит к тем, кто после произошедшего забьются в угол дома и не будут появляться на людях, пряча глаза. Нет, она будет и дальше прямо смотреть в его бесстыдные глаза. Уже на прощание виконтесса обернулась и коротко бросила: - Кто живет как зверь, как зверь и умрет!
Филипп Грейстоун: ... И он рассмеялся ей в след. Чистый, звонкий смех раздался в приглушенном рокоте человеческих голосов. Филипп смеялся так весело и беззаботно, что сам был удивлен. - Вы будете мстить? - спросил он, пытаясь сдерживать смех, - Думаете, я боюсь? Можете объединиться с любым из присутствующих здесь людей. Вы, ровным счетом, ничего не сможете мне сделать. Он отвернулся и, кивнул лакею, который все это время, округлившимися глазами наблюдал за парой. Не оборачиваюсь, не произнося больше ни слова, Филипп легко ступил на ступеньку и забрался в кеб. Его мысли витали где-то далеко-далеко. Этот поцелуй. Сколько поцелуев было в его жизни? Вряд ли, у Грейстоуна получилось бы все их вспомнить. Одно он знал точно, ни Кэролайн, ни Элена - не смогут выкинуть его из головы. Теперь, Фиц для обоих девушек что-то вроде катализатора. Они будут злиться, ненавидеть его, презирать... Но думать о нем. Впрочем, вечер в Пемброк-холле прошел куда более интересно, чем ожидалось в начале. Как и короче. Едва ли Филипп провел в доме Гербертов больше полутора часов. Еще достаточно времени, чтобы успеть в оперу к четвертому акту, заехать поужинать в одном из клубов, а после отправиться в игорный дом или бордель. Разницы Филипп давно уже не видел. Он выглянул в окошко на улицу, погруженную во мрак. Его взгляд зацепился за пару, прогуливающуюся в столь поздний час. Филипп не знал точно, как назвать те чувства, что появились в глубине его сознания. Нет, не зависть... Разочарование? На этот вопрос Грейстоун отвечать сейчас не хотел. В любом случае, завтра утром у него дуэль. Нужно бы успокоить нервы...
Филип Герберт: Развеяться. Вот именно то, что стоило сделать. - Друг мой, я никогда прежде не говорил, что вы обладаете талантом предлагать самые разумные решения? Если нет, исправляю свою оплошность. Вы правы, сто раз правы. Филип мог позволить себе спустить жалованье за пару месяцев, более того, нынче ему этого страстно хотелось, чтобы хоть этим щедрым даром в никуда немного загладить свое ротозейство. Было бы наивным полагать, что долговая расписка смогла бы стать преемницей папистских индульгенций, однако хорошая партия в ламбер или бридж способна творить чудеса даже с распоследними грешниками, на час-другой уводя их к преддверию райских врат. - Поеду с удовольствием, но лишь при одном условии. Вы познакомите меня с интересными людьми. Старики и кислые юнцы мне сегодня порядком надоели. И прошу вас, Фредерик, покамест сохраните в тайне то, что я вам рассказал. Впрочем, думаю, эта просьба была лишней, - устало улыбнулся Герберт.
Фредерик Леметр: Леметр кивнул, соглашаясь с обоими утверждениями виконта сразу. – Мои уста будут запечатаны, – заверил он Филипа, приложив указательный палец к губам. – Но и вы держите меня в курсе дел по мере возможности, а уж если я чем могу быть полезен, то прошу обращаться без стеснения. Француз со всей искренностью давал это обещание. Пожалуй, он поболе виконта Герберта был заинтересован в розыске пропавших документов. – Впрочем, не буду больше злоупотреблять вашим терпением, дорогой друг, и вскоре уменьшу безумное количество ваших гостей еще и на свою персону. Леди Сефтон будет дуться не меньше недели, если я пропущу ее прием сегодня вечером. Однако одно ваше слово, Филип, – с ласковой серьезностью добавил Фредерик, – если я вам нужен, я останусь.
Анна Герберт: Брианна снова, попирая светские условности, задала такое множество вопросов, что собеседница могла ответить на любой по собственному выбору и при этом не показаться недружелюбной. - Если честно, я немного устала, - с улыбкой промолвила Анна, будто это было шуткой "для своих". Мисс Герберт была весьма энергичной юной леди, и обязанности хозяйки вечера, какими бы утомительными они не были, не могли бы изнурить ее настолько, чтобы не осталось желания пообщаться с подругой детства.Анна всегда находила щебетание Брианны милым, но сейчас любой ценой нельзя было допустить, чтобы нарастающее раздражение каким-то образом выплеснулось в словах. - Ты знаешь, здесь очень шумно. Может быть, выйдем на балкон?
Филип Герберт: Леди Сефтон, бодрая старушенция, заставшая еще Красавчика принца Чарли, держала в узде весь лондонский свет, и вызывать ее неудовольствие означало поставить крест на своей карьере в столичных гостиных или, в лучшем случае, надолго добавить себе хлопот по восстановлению репутации. В ее салон Филип, само собой разумеется, ходить не любил, несмотря на то, что сама почтенная дама питала необъяснимую слабость к дому Пемброков, что объясняли слухами о ее якобы былом романе с юным в те времена Джорджем Гербертом. - Вашей стойкости духа можно лишь позавидовать, - с сочувствием отозвался полковник. - С моей стороны, было бы непростительным эгоизмом накликать на вас тучи, так что лучше поезжайте к леди Сефтон, вы как никто умеете с ней справляться, может, отведете беду от какого-нибудь бедолаги. Завтрашней встречи буду ждать с нетерпением, а если будет что рассказать, не сомневайтесь, немедленно поставлю вас в известность. И спасибо вам за поддержку, Фредерик. Филип признательным жестом коснулся локтя француза и сжал его, возможно, слишком крепко, однако Леметр, будучи слишком хорошо воспитанным, виду не подал.
Фредерик Леметр: Фредерик только слабо улыбнулся. Обществу грозной леди Сефтон он, несомненно, предпочел бы самолично поприсутствовать при допросе прислуги Пемброк-холла, а то и задать им пару-тройку каверзных вопросов, однако Филип по своей скромности не понял намека француза, а упорствовать в навязывании непрошенных услуг – слишком… подозрительно. Виконт Герберт, разумеется, доверчив и даже в некоторой степени наивен, но отнюдь не глуп. Посему месье Леметр стоически воспринял провал своей попытки присоединиться к расследованию, рассчитывая получать информацию хотя бы из вторых рук и при необходимости дружескими советами слегка корректировать направление поисков. – Право, какой пустяк, Филип, – отмахнулся он от изъявлений благодарности. – Для чего же еще нужны друзья? Мне остается лишь пожелать вам удачи в поисках. Она вам понадобится. С этими словами Фредерик еще раз улыбнулся, на сей раз сочувственно, и оставил виконта Герберта на произвол гостей Пемброк-холла.
Брианна Мюррей: По скорее натянутой, чем искренней улыбке Анны Брианна поняла, что она права в своих подозрениях и у подруги действительно что-то стряслось. Но, судя по тому, как мисс Герберт не торопилась с ответами на вопросы мисс Мюррей, девушка приняла решение не испытывать судьбу и их дружбу и предоставить следующий виток диалога Анне. Брианна лишь улыбнулась подруге, кивнула и, произнеся: "Конечно, с радостью", последовала за Анной на балкон. Бурная неподдельная радость Брианны, натолкнувшись на стену светской сдержанности её собеседницы (словно они не знали друг друга всю жизнь), заставила её немного поумерить пыл, и теперь та проделала путь от залы до балкона в молчании, с тревогой ожидая, когда Анна заговорит и что она скажет. Брианна не могла разобраться и понять, действительно ли что-то изменилось в Анне и та уже не так рада её видеть, как прежде, а возможно, даже в обиде на неё за что-нибудь (мисс Мюррей лихорадочно принялась перебирать в памяти возможные случаи), или просто в её напряжённом обращении сказывается усталость, что немудрено после долгого утомительного вечера, чьим Анна была эпицентром. В результате длительного колебания чаша весов в душе Брианны склонилась на второй вариант, хоть это было и не совсем честно, потому что этого девушка желала больше. Совсем позабыв, что на улице хоть и тёплая, но зима, и в лёгких платьях с вырезом им будет прохладно, Брианна открыла было рот, чтобы сообщить об этом подруге, но вовремя решила не беспокоить её ещё и этим. Она облокотилась о перила и с наслаждением вдохнула свежего январского воздуха, в котором чувствовались одновременно мороз и мягкость английской зимы. Поймав взгляд Анны, она улыбнулась.
Анна Герберт: Самой же Анне в этот момент был не до смеха. Холод январского вечера обжег кожу, и девушке оставалось лишь признать, что на ее сегодняшнем счету еще один необдуманный поступок. На долгую задушевную беседу на балконе у двух юных леди не хватит тепла ни то, что душевного, а скорее телесного. – Ох, я кажется вздумала заморозить нас обеих, - Анна виновато улыбнулась в ответ на искреннюю улыбку подруги и зябко повела плечами. Ночь опрокинулась над Пемброк-Холлом бархатисто-черным куполом, звезды разлетелись алмазами по бархату, а опустевший в зимний сезон сад под балконом особняка напоминал волшебный лес, преграждающий путь к замку уколовшейся веретеном королевны. – Этот прием так восхитительно начинался, дарил такие надежды…, - вздохнула сестра виконта Герберта, пытаясь одновременно выбросить из головы холодность Чарльза Уэнтуорта и разоренный кабинет отца. - И так странно заканчивается. Я тоже безумно рада тебя видеть, Бри. Святая правда, и не обращай внимания на то, что я похожа на ледышку. Пока мы танцевали и кокетничали, в дом пробрался вор. Филип… очень огорчен, а я… растерянна. Мне хочется его успокоить, но я не знаю, как. Только не говори об этом никому, прошу тебя! Анна умоляюще вскинула брови. Она не исполнила до конца просьбу брата, но постаралась не выдать Брианне никаких подробностей случившегося.
Брианна Мюррей: Брианна в безмолвии прижала ладони ко рту. Сердце у неё упало, и возглас изумления растаял у неё на губах подобно снежинкам, опускавшимся на открытые плечи двух девушек и исчезавшим, не долетая до земли. Скользнув по мрамору перил, её пальцы инстинктивно отыскали холодную руку Анны и крепко сжали её. Брианна смотрела в удивительно с виду спокойное, полное величия духа и чувства собственного достоинства лицо юной хозяйки Пемброк-холла и с ужасом представляла себе, что происходит в этот момент в её душе. И Брианна ещё смела требовать от неё живости, ласки и веселья несколько минут назад и сокрушаться, что прежняя подруга будто охладела к ней!.. Жестокая боль за мисс Герберт и одновременно невыразимое восхищение её самообладанием - воистину, тем самообладанием, что передаётся английским аристократкам с молоком матери, - охватили девушку. Она подумала, что для юной леди куда естественнее было бы удариться в слёзы при подобном известии, нежели продолжать как ни в чём не бывало обходить гостей и непринуждённо вести бал, как это с успехом делала Анна. Сердце Брианны сжалось при мысли и о Филипе. За что же им такое? - Энн, я... мне так жаль, - потрясённо прошептала Брианна, сжимая руку подруги. - Что ты, разумеется, я никому не скажу ни слова. - Она со взглядом, полным искренней горечи и сочувствия, разглядывала лицо леди Герберт. - Господи, это ужасно. - Вопрос о том, кто, по мнению Анны и Филипа, мог бы пробраться к ним в дом, горел у мисс Мюррей на языке, но Брианне меньше всего хотелось в эту минуту досаждать Анне лишними расспросами. Ей нужна была поддержка, а в этом Брианна не ведала границ. Помолчав с секунду, Брианна торопливо добавила: - Если есть что-то, чем я могу быть тебе полезна, дорогая, я сделаю всё, чтобы тебе помочь.
Анна Герберт: Столь искреннее сочувствие подруги не могло ни тронуть сердце Анны. Ах, если бы она знала ответ на вопрос Бри! Мисс Герберт сама пребывала в сходном состоянии. Ей отчаянно хотелось быть полезной брату, но Филип, конечно же, отговорится тем, что поиски пропавших писем отца – не девичье дело. Он будет прав… И не прав. Если от женщины не ждут участия в подобном деле, женщине будет проще искать там, где недруги ожидают мужчину. Деятельная натура юной хозяйки Пемброк-холла не могла смириться с положением тревожного ожидания, на которое обрек семейство Гербертов неизвестный злоумышленник. Будь это просто вор, он ограничился бы ценностями более материального толка, например, серебряным брегетом графа Пемброка. Но бумаги… Зачем воришке бумаги? Анна горестно вздохнула, стараясь удержать разыгравшееся воображение. – Помоги мне сохранять хорошую мину при плохой игре, - попросила она с легким оттенком иронии. – Прием еще не закончен, а я все еще – его хозяйка. Хочется забиться в уголок под лестницу, как в детстве, свернуться калачиком под старым пледом и никого не видеть, - печально продолжила девушка, не задумываясь особо, что стало истинной виной ее обиды на весь мир: грабители или притворщик Чарльз, по-английски удалившийся в темноту январской зимы. – Но я не могу позволить себе подобной слабости, - чопорно подытожила мисс Герберт. - Гости не должны ни о чем догадаться, иначе начнутся пересуды… Я не могу этого допустить… Я обязательно заеду к тебе на днях, вырвусь из-под опеки Филиппа, чего бы это мне не стоило, и мы обо всем поговорим, - внезапно понизив голос тоном записной заговорщицы добавила она, пылко пожимая протянутую подругой руку.
Брианна Мюррей: Брианна молча и с силой кивнула, крепко сжав руку Анны. Она постаралась взглядом передать подруге всю меру своей любви к ней, своего сочувствия, готовности помочь, надеясь, что взгляд скажет ей всё лучше любых слов. - Ты знаешь, что я всегда за тебя и с тобой, Энни, чтобы не случилось, - горячо прошептала Бри, порывисто обхватив Анну за шею. Отпустив её, она указала ей по направлению к зале. - Вернёмся? Ты совсем заледенела, моя дорогая. Приезжай в Мюррей-холл, прошу тебя, я буду очень тебя ждать. Надеюсь, тогда мы сможем обсудить всё. - И две юные леди растворились в веселой толпе.
полная версия страницы