Форум » Regency Romance: игровое поле » Прогулки на рассвете (эпизод завершен) » Ответить
Прогулки на рассвете (эпизод завершен)
Клод-Луи де Монтеран: Место действия: окрестности Лондона Время действия: 25 января 1815 года, ранеее утро Участники: Анна Герберт, Брианна Мюррей, Клод-Луи де Монтеран, Чейз Шеридан и наверное еще кто-то.
Ответов - 50, стр:
1 2 3 All
Клод-Луи де Монтеран: Когда граф де Монтеран доставил себе невинное удовольствие посплетничать о похищенных у Пемброков бумагах в обществе своего патрона и покровителя графа Шартрского, он не мог даже и предположить, к каким неожиданным последствиям приведет этот разговор. Последствиям, повлиявшим на жизнь людей, которых он не знал вовсе, не знал пока еще, и, по иронии судьбы, коснувшимся его самого. * * * Своей привычкой к ранним подъемам его светлость неизменно изводили слуг и любовниц. Сегодня утром эта привычка была по крайней мере уместной. За окнами еще не рассвело, четверть часа назад с неба падали одинокие снежинки, а теперь над Лондоном белесой кисеей поднимался туман, и Клод-Луи, поморщившись, потер ноющее запястье. Старые раны, которых у графа накопилось достаточно, болезненно реагировали на английскую сырость: решительно, в этой стране не было ничего, заслуживающего уважения, кроме флота. Покуда сонный камердинер сражался со свечами, его хозяин выпил кофе, меланхолично вглядываясь в серые очертания спящего города. Мысль о том, что это, быть может, последний кофе в его жизни, а унылый пейзаж за окном – последняя картина мира, вызвала на губах мужчины ироничную улыбку. Смерть для генерала давно уже стала делом будничным, он хоронил не раз не только друзей, но и любовь, мечты и амбиции, что, порой много страшнее, чем смерть бренного тела. Пора было собираться, Клод-Луи не любил опаздывать. Слуга подал ему пальто и шляпу. Обычно, памятуя о том, что Англия – страна дикая и не отягощенная даже пониманием необходимости полиции, француз всегда брал с собой в дорогу пистолеты. Но сейчас ему казалось нелепым везти оружие туда, где его и без того уже дожидается оружие. Утро выглядело скверно, и будь де Монтеран грабителем, он давно уже подхватил бы простуду и побрел куда-нибудь к огню сушить отсыревшую насквозь одежду. «Местные мерзавцы, возможно, пообвыклись с этой сыростью, но, будем наделяться, что им уже ост очертело торчать на дороге», - решил генерал, и, сунув за голенище сапога нож, счел эту меру предосторожности достаточной для того небольшого путешествия, что он намерен был предпринять. На дворе оказалось не только сыро, но и холодно. Январь – даже в Лондоне январь. Свет новомодных газовых фонарей виделся расплывчатыми кругами в тумане, и всаднику оставалось только надеяться, что к тому моменту, когда он выберется за город из этой чертовой низины, что англичане объявили своей столицей, или рассветет окончательно, или по крайней мере подует ветер и разделается с этой совершенно невыносимой моросью воды и льда, окутывающей землю. В противном случае им с Гербертом придется стреляться на ощупь.
Анна Герберт: Этой ночью Анна почти не сомкнула глаз. Во-первых оттого, что две подруги проболтали весь вечер и разошлись по своим комнатам за полночь. Во-вторых, тревожные сновидения мисс Герберт неизменно оборачивались кошмарами с участием истекающего кровью брата. В-третьих, девушка, хоть горничной и велено было разбудить и ее, и Брианну еще затемно, боялась забыться крепкой утренней дремой и проспать грядущее приключение. Ведь они не знают, насколько пунктуален этот французский граф. Стоит разминуться с ним на дороге хотя бы на пять минут, и страшные сны грозили обернуться не менее страшной явью. Пока горничная Брианны, отчаянно зевая, затягивала гостье своей хозяйки корсет, Анна успела поблагодарить господа за то, что Максимилиан так и не вернулся вчера вечером в Мюррей-холл. Слуги в доме, если и недоумевали по поводу странных приготовлений двух юных леди, лишних вопросов не задавали и препятствий не чинили. Даже ее собственный кучер, которому по прихоти мисс Герберт пришлось заночевать у Мюрреев, принял это известие учтивым поклоном и стоическим молчанием. Анна представила его физиономию, - ведь как раз сейчас бедняга запрягает лошадей и готовит экипаж к выезду, - и не сдержала короткого нервного смешка. – Не слишком туго, леди Анна? – на всякий случай уточнила встрепенувшаяся служанка, приняв этот странный звук на свой счет. – Нет, все в порядке. Леди Брианна уже поднялась? – Да, и даже велела подать чай в столовую. Вот, все готово. Закончив с туалетом леди, горничная подхватила со стола подсвечник и повела Анну вниз по лестнице, услужливо освещая девушке дорогу. Навстречу им тянулся аппетитный запах ванили.
Брианна Мюррей: Ночь ещё не успела уступить место рассвету и густой пеленой окутывала Ланкашир, когда белокурая Элис, уже много лет посвящённая во все дела своей хозяйки и её лучшей подруги, осторожно заглянула в черноту спальни с подсвечником в руке. Брианна, в отличие от подруги, спала в эту ночь крепко и спокойно. Она ещё вчера заглушила всякий страх твёрдой уверенностью в том, что всё будет хорошо. По-другому быть просто не могло. Негромкий голос горничной резко вырвал молодую леди из глубокого сна, и, потирая глаза, Брианна села на постели. - Элис, уже пора? - тревожным шёпотом осведомилась мисс Мюррей, сонно запуская руку во взъерошенные волосы. - Да, мэм, четверть пятого, - раздался почтительный шёпот с другого конца комнаты. - Хорошо. Помоги мне одеться. Деятельная Брианна не любила тратить много времени на утренний туалет и в мирное время, а уж теперь весь ритуал не занял у них не больше десяти минут. Элис наскоро причесала и забрала в узел густые непослушные завитки своей госпожи, и Брианна на миг глянула в настольное зеркало, освещаемое тусклым светом свечи. На неё глядело внешне спокойное, но очень бледное, со сжатыми губами и встревоженными большими глазами, девичье лицо. Самое главное сейчас - не подавать Анне виду, что мне тоже неспокойно, решила про себя Бри. Она могла себе представить, какие муки страха сейчас терзают её любимую подругу, и приготовилась быть для неё оплотом мужества и уверенности весь тот непростой путь, что им предстояло пройти вместе. Когда Элис отправилась будить гостью, Брианна спустилась в столовую и попросила верного Фрэнка, который был готов оказать услугу своим господам в любое время дня и ночи, поставить чай. (Бри только не была уверена, что Фрэнк будет хранить молчание, если Максимилиан сурово призовёт его к ответу, но от души надеялась, что к тому времени, как граф Мюррей вернётся домой, все приключения уже будут позади). Она чувствовала, что Анне сейчас будет не до завтрака, но на столе всё же появились ароматные булочки, тосты и джем. Сама Брианна не могла проглотить ни кусочка и сидела, напряжённо выпрямившись и глядя в пустоту, когда до неё издалека донеслись лёгкие шаги мисс Герберт. Напряжение тут же исчезло из силуэта Бри, та откинулась на спинку стула спокойно и расслабленно и встретила Анну приветливой и ласковой улыбкой. - Садись, милая, поешь чего-нибудь. У нас ещё есть время.
Анна Герберт: – Думаешь? Анна беспокойно поискала взглядом часы, обнаружила их на каминной полке и облегченно вздохнула. Действительно, было еще очень и очень рано, в темноте джентльмены не стреляются, а значит, «засада» может четверть часа обождать. Девушка рассеянно подхватила с подноса свежую булочку, но откусывать не спешила. Ее, как и подругу, чувство голода этим утром обошло стороной. – Только бы все получилось, Бри! – прошептала она, возвращаясь мыслями к их безумному плану. - Только бы… Уже почти рассвело, когда две девушки, посвежевшие после своего скомканного чаепития, уселись в карету Анны. Лошади тихо всхрапывали, из ноздрей их взлетали легкие облачка пара, и кучер, выслушав распоряжение хозяйки ехать за город, посмотрел на нее с таким видом, что Анна не сомневалась, по возвращении он нажалуется на ее безумства не только Майлзу, но и Филиппу. Пока хмурый возница прилаживал на запятках кареты фонарь, у юных авантюристок было время устроиться удобнее. – Как же холодно! - Мисс Герберт зябко повела плечами и протянула подруге плед, припасенный в экипаже как раз на случай дальних поездок в непогоду. Сама она успела вчера еще сменить муфту на перчатки, и в промозглое утро обмен этот больше не казался Анне разумным. – Итак, что мы будем делать? – наклонившись к Брианне и согреваясь собственным разыгравшимся воображением, зашептала девушка. – Изобразим поломку кареты… «Эван просто убьет меня за такое, - мысленно добавила она, представив реакцию кучера на требование снять со ступицы колесо».. Просим графа о помощи. Если он откажется, ты или я падаем в обморок. «Бесчувственную леди на дороге не бросит никто», - простодушно рассуждала мисс Герберт, основываясь на традициях джентльменов своего круга.
Брианна Мюррей: - Совершенно верно, - кивала леди Мюррей, тоже слегка клацая зубами от холода. - Такой холод, что обморок у нас получится очень аутентичным, - засмеялась Бри, кутаясь в свой подбитый мехом редингот. - Ох, Энни, у меня же есть с собой муфта, вот, держи, грейся. - Она протянула подруге так удачно захваченную сегодня из дома муфту, засунув пальцы за ворот редингота. - А как только граф выразит готовность нам помочь, бросимся к нему с мольбами. Ты уже придумала, что мы будем говорить, или, считаешь, лучше импровизировать? - Брианна слегка нахмурилась в раздумьях. Она не решилась высказать Анне свои опасения по поводу того, что их ждёт, если этот граф окажется каким-нибудь грубияном и насмешником и просто рассмеётся им в лицо в ответ на слёзную просьбу. Бри решила, что лучше сейчас исключить подобный вариант развития событий. - Послушай, но какую аргументацию можем мы ему предъявить помимо нашей любви к Филипу и боязни его потерять, а также нелепой гибели одного из джентльменов из-за пустяка? Ведь какая бы мелкая и нелепая ссора между ними ни произошла, у них, у мужчин, превыше всего - защита чести. - Девушка тихонько вздохнула, выглядывая в окно, где в верхушках тёмных деревьев подъездной аллеи Мюррей-холла уже пробивалась первая дымка зари.
Анна Герберт: - Никакой, - вздохнула в ответ Анна. И, склонившись к плечу подруги, тихо продолжила. – Бри, пойми меня правильно… Нам главное задержать месье в нашем обществе хотя бы на полчаса. По правилам дуэли, если он опоздает к месту поединка, поединок не состоится. Это… не очень честно… по отношению к графу, - признала мисс Герберт, от волнения прикусив кончик лайковой перчатки, обнимающей ее тонкие пальцы. – Но я не готова рисковать жизнью брата ради репутации человека, которого я совсем не знаю. К тому же он француз! Зыбкое оправдание, но даже оно казалось Анне достаточным среди такого же зыбкого тумана, стелящегося вдоль аллеи. Карету тряхнуло: они покинули владения Мюррев и выехали на дорогу. Анна напряженно выпрямила спину и сплела пальцы в замок. Не пройдет и получаса, как все решится.
Брианна Мюррей: - Ты абсолютно права, моя дорогая, - Брианна порывисто обняла свою подругу одной рукой за шею. - Всё будет хорошо. Слышишь? - Она внимательно посмотрела в глаза Анне, словно пытаясь зарядить её своей уверенностью. - Мы задержим графа любыми способами, что бы для этого ни потребовалось. Конечно... - нерешительно добавила сердобольная девушка к рассуждениям Анны о национальной принадлежности месье де Монтерана. - Бедный граф... Но... Не всё ли равно, чёрт возьми?! - возмущённо воскликнула Бри, тряхнув головой и совсем забыв о хороших манерах. Она откинула голову на мягкую спинку кареты и стала ждать, не мигающим взглядом посматривая в окно.
game_master: Эван Торренс, кучер на козлах ползущего сквозь промозглый туман, экипажа, мысленно призвал всех святых угодников в свидетели своей скорбной доли. Служить у Гербертов ему нравилось, платили там исправно, управляющий – человек с пониманием, дворецкий тоже, сами господа – милейшие люди. Так какого черта? Куда они едут в такое время и в такую погоду?! Поглощенный своими мыслями, опасность от вынырнувшего на дорогу из тумана человеческого силуэта возница угадал ни стразу. Неизвестный, ничуть не опасаясь перспективы угодить под конские копыта, по-хозяйски схватил под уздцы лошадей, и обе они, смешавшись встали. – Эй, в чем дело! – прикрикнул кучер, замахиваясь кнутом на… пянчугу? Попрошайку? Грабителя? – Но в этот момент еще один человек ловко вскочил к нему на козлы. - Что та… Резкая боль под ребрами заставила Торренса замолчать на полуслове, переломиться в поясе и выронить кнут. – Готов? – Коротко спросил грабитель, удерживающий лошадей. – Поди внутри проверь, - отозвался его подельщик, перехватывая вожжи. – Кобылку-то отпусти… Карета снова медленно тронулась с места, и, пока его приятель не пустил лошадей рысью, первый разбойник бросился к двери с намерением забраться внутрь.
Анна Герберт: «Приехали?» - Встрепенулась Анна, когда экипаж остановился. – Кажется, приехали, Бри, - прошептала она, в волнении сжимая руку подруги. Мисс Герберт собиралась упрочить кучера снять колесо, изображая дорожную поломку. Сейчас самое время. С козел тем временем доносился недовольный голос Эвана. «С кем это он?» – успела удивиться девушка прежде, чем карета снова тронулась с места. В недоумении Анна привстала, обернувшись к окошку для разговоров с кучером у себя за плечом. – Мистер Торренс, так мы на месте или нет? И в этот момент дверца кареты распахнулась, и в экипаж вскочил какой-то человек. – Гони! – Велел он «Торренсу», и фигура на козлах послушалась этого распоряжения с живостью, напугавшей Анну до полусмерти. – Кто… Что… Что вам тут нужно?! – Воскликнула ошарашенная бесцеремонностью вторжения леди. От сегодняшнего утра она ожидала в сущности чего угодно, но только не того, что сейчас происходило.
Брианна Мюррей: Брианна словно очнулась от сна, когда карету резко тряхнуло, и они остановились. Встрепенувшись, Бри вскрикнула, когда дверца резко распахнулась, и какой-то человек забрался внутрь кареты. У девушки тут же перехватило дыхание, она инстинктивно придвинулась ближе к Анне, прижавшись к ней. Всё произошло так быстро и неожиданно, что Бри не успела ничего толком осмыслить и осознать, и паника вихрем ворвалась внутрь её, заставив всё сжаться, а девушку - оцепенеть. Прижавшись плечом к плечу Анны, с ладонью на губах, Брианна молча смотрела на грабителя расширенными от ужаса глазами.
game_master: – Кошелек или жизнь! – хрипло хохотнул оборванец, наполнивший тесное пространство экипажа вонью дешевого виски, гнилого лука и мужского пота. – Прокатимся, красотки. Он ввалился на сиденье, хлестнув по коленям Анны полой заляпанного грязью плаща, и, для пущей убедительности своего приглашения взмахнул перед лицами оцепеневших от неожиданности девушек зажатым в тяжелом кулаке ножом. Набирающую скорость карету тяжело подбрасывало на ухабах, и нож этот ходил ходуном перед глазами пленниц.
Анна Герберт: «Прокатимся? – Забилось паническое в висках мисс Герберт, - Куда прокатимся?!» Она никогда в жизни не имела дела с грабителями, но разве не в их обыкновении поскорее отобрать у жертв ограбления все ценное и исчезнуть? Обещание «прокатиться» наводило на мысли, что негодяям нужно от девушек что-то еще, кроме наличности, и воображение мигом нарисовало Анне ее и Брианны обезображенные трупы, которые крестьяне по весне выловят из Темзы. – У нас почти ничего нет, мистер, - прошептала она, не в силах оторвать завороженного взгляда от поблескивающего в руке бандита лезвия. – Если вам нужны деньги или мои драгоценности, вот, берите… Дрожащими от волнения пальцами леди принялась стягивать перчатки. Где-то под ними затерялась пара золотых колец. Еще серьги. И больше ничего.
Брианна Мюррей: На Брианне же из драгоценного в этот момент не было вообще ничего: вся поглощённая мыслями о предстоящей поездке, она оделась сегодня как нельзя более просто и скромно, не подумав даже об обыкновенном золотом колечке. Поэтому она вообще со стеклянными глазами смотрела на преступника. В своей рассеянности, вызванной минутами тревоги, леди Мюррей частенько забывала о насущном, посему хорошенький собственной вышивки кошелёк тоже остался покоиться в её секретере. - У меня ничего нет, - шепнула она Анне. - Дай что-нибудь за меня тоже. Сэр, пощадите нас, - взмолилась Бри, почувствовав, как от ощущения безысходности закипает в уголках глаз тёплая влага. Как некстати, а главное, что они могут сделать? Распахнуть дверцу и упасть на снег? Попытаться бежать? И надеяться, что грабители в карете их не догонят? А что они сделали с Эваном?.. О! Рот Брианны изогнулся в немом страдании.
game_master: – Заткнитесь! Обе! Рявкнул разбойник, у которого просительное «сэр» Брианны вызвало пренебрежительную ухмылку на физиономии. – И ты тут руками не размахивай, - он угрожающе склонился к Анне… На козлах Эван, истекающий кровью поле удара ножом в бок, но все еще живой, тем временем немного пришел в себя. Грабитель не удосужился проверить, верно ли он нанес удар, и тем более не потрудился столкнуть на землю тело кучера. Теперь эта бандитская неряшливость обернулась против него самого. «Мертвец» внезапно зашевелился, а затем бросился на него, силясь вырвать вожжи. Силы, конечно же, были неравны, но пока мужчины сцепились между собой, каретой никто не управлял, напуганные кони понеслись, не разбирая пути, а зимние английские дороги подобной неосторожности путешественникам не прощают. Экипаж внезапно подбросило на ухабе, упряжка дернулась в сторону, и карета слетела с проселка на обочину, немедленно завязнув левым боком в придорожной грязи, резко остановилась, покосившись и накренившись. Бандит, норовящий припугнуть мисс Герберт, потеряв равновесие, повалился на нее, вскользь полоснув ножом по плечу девушки.
Анна Герберт: От серьезной раны Анну спас теплый редингот из плотной шерсти, но лезвие, располосовав ткань, все же слегка задело кожу. Резкая боль ее отрезвила. Даже хрупкая девушка способна на многое, если речь идет о жизни и смерти. Изо всех сил оттолкнув силящегося подняться мужчину, мисс Герберт скатилась из-под него к дверце кареты. Экипаж еще раз дернулся, лошади все еще пытались вразнобой тянуть его по грязи. И разбойник снова упал, на этот раз на опустевшее сиденье, оглашая воздух отборной руганью. – Брианна, беги! Куда именно бежать, где они находятся, и где искать помощи, Анна не имела ни малейшего представления. Но не ждать же, пока их обеих выпотрошат, как цыплят для рождественского бульона. Она выпрыгнула, а вернее сказать упала на землю, вязкую от тающего снега, отчаянно путаясь в юбках и длинном подоле своего рединкота. По обе стороны дороги простиралось покрытое стерней поле, сквозь клочья уползающего в низину утреннего тумана невдалеке темнела унылая полоса чахлой рощицы. Но выбирать не приходилось. – Помогите! – звонко выкрикнула Анна. «Ну не обезлюдел же этот мир в конце концов!» Подобрала юбку и, с первых шагов растеряв изящные туфли в густой грязи, бросилась прочь от кареты.
Брианна Мюррей: Едва карета остановилась, накренившись, и Анна, распахнув дверцу, выскочила наружу, Бри не стала предаваться рефлексиям и немедленно последовала за подругой. Перед тем, как выскользнуть, она хорошенько пнула разбойника ногой. Подобрав подолы платья и редингота, она догнала Анну и в один голос с ней принялась звать на помощь, увязая ногами в грязи английской зимы. Её душили паника и отчаянное, почти безумное стремление спастись, а мысль, что грабитель вот-вот выберется из кареты, догонит их и покажет, почем фунт лиха, подстегивала ен и придавала сил. Она упала один раз, отстав от Анны, и, с трудом поднявшись, снова принялась бежать. Длинный, как и у Анны, тёплый редингот стеснял движения, поэтому, недолго думая, Бри на ходу расстегнула его и отбросила позади себя, оставшись в одном простом шерстяном платье. В конце концов, заболеть лучше, чем умереть, задней мыслью рассудила девушка.
game_master: Опасения Брианны не были лишены оснований. Разбойник быстро опомнился и от ударов, нанесенных ему девушками, и от растерянности от их несусветной наглости, что была даже сильнее боли. Продолжая браниться, он выскочил из экипажа и бросился в погоню за беглянками, наглядно подтверждая и без того хорошо известную истину, что бегать в брюках много легче, чем в юбке. – Джо, ты что ослеп, кретин?! – на бегу воззвал он к приятелю, наконец-то окончательно расправившемуся с верным мисс Герберт кучером. – убегают, держи их! Этот полный ярости рев возымел желаемое действие, и второй грабитель, соскочив с козел, кинулся вдогонку за первым.
Клод-Луи де Монтеран: Промозглый туман с рассветом быстро редел, и Клод-Луи, привстав на стременах, пустил своего вороного рысью, давая коню почувствовать свободу, а себе – окончательно избавиться от остатков сна. Дорога была пустынна, почтенные обыватели лондонских предместий в такую рань еще грели женам постели, - похоже, только им с виконтом Гербертом не терпелось сегодня вскочить пораньше, чтобы поскорее убить друг друга. Совершенно неожиданный в утренний тиши, пронзительный женский крик застал француза врасплох. «Что за…?» Почувствовал требовательные шенкеля, вороной птицей взлетел на пригорок: чуть ниже по склону холма на обочине дороги, опасно накренившись, стояла карета с распахнутыми дверцами. По полю, прочь от нее, спотыкаясь, бежали две женщины. За ними - двое мужчин. «Загадочные английские развлечения на свежем воздухе», - генерал, недоумевая, дернул уголком рта. Дорожный грабеж, по его мнению, должен был походить чинно и тихо, а изнасилования… по крайней мере в тепле, а не на грязном поле посреди января. Однако пренебрежительное настроение графа мигом растаяло следом за туманом, едва он поравнялся с каретой и натянул поводья, силясь рассмотреть человека, со странной беспомощностью свесившегося с козел. Генерал де Монтеран повидал на своем веку достаточно мертвецов, чтобы не питать иллюзий на счет того, что этот бедолага все еще жив. И это неприятно усложняло дело… Самое время было пожалеть о том, что верные пистолеты остались на конюшне в седельной сумке. «Нож? Ну и что с ним делать? Хлыст? Попробуем..» Коротко затосковав по сабле, Клод-Луи направил коня вдогонку за удаляющимися от него по направлению к роще фигурами. У всадника всегда приятное преимущество перед пешими, а не бездорожье особенно. Бегущий последним мужчина был весьма обескуражен, когда, обернувшись, узрел угрожающе надвигающуюся на него лошадиную морду. Де Монтеран видел раскрывшийся в еще не прозвучавшем крике рот с выщербленными зубами, полный злой растерянности взгляд и опасный отблеск ножа, что этот образчик английского дорожного грабителя сжимал в руке. Затем конь налетел на не успевшего отскочить в строну человека грудью, граф резко взмахнул хлыстом, метя по руке бандита, и тот, одновременно сбитый с ног и столкновением с вороным и взвывший от боли, что обычно причиняет хлыст, если его использовать в полную силу, повалился на землю. Не будучи абсолютно безжалостным, но оставаясь все же целесообразным, француз несколько раз поднял коня на дыбы, и, лишь убедившись, что, после всех обрушившихся на него ударов копыт, распластавшийся в грязи человек поднимется не скоро, возобновил преследование второго разбойника.
game_master: Тот уже успел настигнуть одну из беглянок. У Анны фора была больше, Брианне же не посчастливилось несколько раз споткнуться, и в конце концов взбешенный грабитель, с силой толкнув ее в спину, повалил девушку на землю. Расправа обещала быть короткой и жестокой, но в этот момент вопль приятеля заставил мужчину недоуменно обернуться. Трезво взвесив свои шансы, разбойник сразу понял, что убежать от верхового не удастся. Но и уступать добычу было не в его правилах, поэтому, злобно оскалившись, он набросился на свою пленницу, грубым рывком поставил на ноги и по извечной привычке всех загнанных в угол негодяев приставил нож к ее горлу. – Проваливайте…, мистер! – После долгого бега дыхание разбойника сбивалось на хриплый кашель, но, не смотря на эти хрипы, наводящие на мысль о грядущей чахотке, он твердо стоял на ногах, и в глазах оборванца ясно читалась злая решимость. – Иначе я перережу глотку этой цыпочке. Сорри за тормоза, реал. Дальше Брианна, Анна, генерал
Брианна Мюррей: Брианна кожей ощущала за собой преследователя, и к тому моменту как в её поле зрения попал всадник, мчавшийся прямо в их сторону, разбойник уже успел быстрым толчком повалить её на землю. Сдавленно вскрикнув, она упала прямо в грязь, называемую английским снегом, который не ложится на землю; отчаянно забарахталась и уже приготовилась было вскочить и бежать дальше, как после грубой встряски была поставлена на ноги с посторонней помощью. Вся жизнь пронеслась перед глазами юной девушки, вся её короткая, незапятнанная и не заполненная сколько-нибудь значительными событиями жизнь. Ощущение холода от ледяного лезвия, касавшегося открытого горла, парализовало Брианну в руках разбойника, и левой рукой она слабо, словно уже сама не веря в возможность спастись, схватилась за ту из рук мужчины, что держала нож. Юношеский максимализм сделал свое дело, и ей стало вдруг так жаль своей пустой маленькой жизни, жаль своих набросков, которые никогда не порадуют чьего-нибудь сердца, так жаль того мира, который ей непреодолимо хотелось узнать, что соленая дорожка пробежала по бледной, разрумянившейся от холода и быстрого бега щеке. Она молчала, а глаза её не отрываясь, в немой мольбе были направлены на всадника, который, похоже, несколько минут назад расправился с первым из грабителей и теперь со спасительной быстротой приближался ко второму.
Анна Герберт: Крик близко познакомившегося с конскими коптами грабителя заставил обернуться не только его приятеля. Мисс Герберт тоже тревожно мотнула головой, - хоть и давала себе слово не оборачиваться, - и обомлела. Боже мой, Брианна! Анна в ужасе зажала ладонью рот, сдерживая крик. Сердце бешено стучало в груди, дыхание срывалось от быстрого бега, корсет безжалостно впивался в ребра, и, пожалуй, самым привычным для девушки из высшего света приемом спасения от подобных потрясений был бы старый добрый обморок. Но вместо этого мисс Герберт продолжала стоять неподвижно, словно жена Лота, превратившаяся в соляной столб, оглянувшись на разрушенный Содом. Ситуация казалась ей абсолютно безвыходной. Если мужчина, который так неожиданно пришел им на помощь, исполнит требование бандита, им конец. Если не исполнит... Взгляд Анны неотрывно был прикован к ножку в руках разбойника; девушке даже казалось, что она чувствует холод стали, угрожающе прижатой к нежной шее подруги.
Клод-Луи де Монтеран: - Давай, не затягивай. Ты перережешь гордо ей, а потом я займусь тобой, - предложил свое развитие событий Клод-Луи. Это потрясающе, как предсказуемо негодяи в минуту опасности пытаются апеллировать к благородству и добрым чувствам окружающих. А вокруг, между тем, такие же негодяи. Вороной под седлом, разгоряченный скачкой и участием в схватке, если происходящее можно было так назвать, рыл копытом землю и нетерпеливо выгибал шею, покусывая удила, и в этот драматический момент генерал размышлял о том, что не зря потратился на этого красавца. Характер у скакуна самый что ни на есть боевой. А грабитель с ножом… Ему придется что-то решать, стоять посреди поля, прикрываясь беспомощной жертвой – не выход. Сначала по дороге проехала карета, потом вот он, через несколько минут проедет еще кто-нибудь, и тогда положение разбойника сделается окончательно безнадежным. – Если потащишь девчонку к роще, не управишься и до полудня, - ухмыльнулся граф, лениво перекладывая поводья на луку седла. - Обещать тебе, что если ты отпустишь ее, то я отпущу тебя, я конечно же не стану, но нас тут всего двое, у меня даже оружия нет, - усмехнувшись, мужчина отшвырнул хлыст. – Может, лошадей боишься, а, приятель? Так и быть, я спешусь… В подтверждение слов он, действительно, спрыгнул на землю и легонько хлопнул вороного по крупу, отгоняя в сторону. – Ну? – поторопил грабителя, сбрасывая с плеч пальто. – Чего мы ждем? Наступления весны?
game_master: Бандит смерил своего противника тяжелым взглядом. Но… искушение было слишком велико. Этот благородный болтун был прав, чем дольше затягивается вся эта история, тем меньше у него шансов избежать петли. Пока у одинокого героя, чтоб он подох, не появились помощники, и, не дай бог, с пистолетами, нужно с ним разделаться, причем наверняка. «Один на один с безоружным джентльменом – риск невелик, - решил грабитель. - Господа хорошие только думают, что что-то смыслят в настоящей драке. А потом…» Потом у него будет лошадь, а девки всяко никуда не денутся. Он займется ими позже. Нехорошо усмехнувшись, злодей одним резким толчком отбросил от себя ставшую ненужной ему Брианну, и, замахиваясь ножом, кинулся на генерала. Демонстрируя при этом недюжинное для только что как следует уже побегавшего человека проворство.
Клод-Луи де Монтеран: Никакой благородной драки, к несчастью для бандита, Клод-Луи не планировал. Он слишком много времени провел на войне, а на войне учат убивать. И больше ничему не учат. Француз даже боксировать в сущности не умел, поссорься он с каким-нибудь рафинированным английским джентльменом, любителем кулачных поединков. Все, что графу нужно было от мерзавца с ножом, чтобы тот оставил в покое девушку, и бросился на мужчину. Остальное было банально и предсказуемо. Едва в его сторону метнулась зловещая фигура, генерал стремительно нагнулся, памятуя про нож за голенищем сапога. Пальцы нащупали рукоятку за мгновение до того, как бандит налетел на него, метя ножом в живот. Вернее туда, где мог бы находиться живот его врага, если бы тот стоял и с флегматичностью приведенного на убой тельца ожидал своей участи. Но Клод-Луи, благо он уже успел присесть, предпочел, подавшись навстречу грабителю, бросится практически ему под ноги. Живот - лучшее место для удара, с этим генерал был слишком согласен, чтобы отказаться от возможности решить все одним движением. Лезвие с характерным хлюпающим звуком вошло в живую плоть по самую рукоятку, французу пришлось упасть на спину, а его противник, совершив вынужденный кульбит (которому граф любезно помог коленом), перелетел через его голову и с хрипом рухнул в грязь. – Я солгал, - констатировал де Монтеран, невозмутимо поднимаясь на ноги, и с отвращением перевернул носком сапога с живота на спину распластавшееся на земле тело. Умирающий продолжал хрипеть, но конвульсии быстро слабели, и через несколько ударов сердца черная воронка его раскрытого рта до кроев наполнилась кровью. Больше угрозы этот тип не представлял, жаль только, что и на вопросы отвечать уже не мог. Хотя, какие тут вопросы… - Мадемуазель, вы в порядке? – спросил сам генерал до оскомины банальное, оборачиваясь к Брианне. Простая и незатейливая драка с валянием в холодной грязи – это вам не унылая перестрелка двух благородных до кончиков шейных платков господ. Де Монтеран от избытка чувств даже на минуту запамятовал, что спешит. Впрочем, кажется, это уже не имело значения. Две женщины, один экипаж. Мертвый кучер, мертвый грабитель… Тот, второй, вроде полегче отделался… Но оставить дам посреди дороги в компании двух мертвецов недопустимо, как на приличия ни плюй.
Брианна Мюррей: Брианна отбежала к Анне и, крепко сжав ее руку, другую руку прижав к губам, с полными ужаса глазами наблюдала за поединком. Сердце ее стучало в бешеном ритме, а сознание отказывалось понимать, что произошло так быстро за последние несколько минут. Она только очень сильно побледнела, когда бандит оказался распростертым на земле в крови, но не издала ни звука. Пунцовые пятна заливали ее щеки, а прерывистое дыхание вырывалось из груди, паром клубясь в сыром промозглом воздухе. Стараясь не смотреть туда, куда упал разбойник минутой назад, Брианна выдохнула, подняв лучистые глаза на своего спасителя: - Сэр, я... Вы спасли мне жизнь... Спасибо Вам, сэр, - и, схватив руку графа, она крепко сжала её в порывистом движении, исполненном немой благодарности.
Анна Герберт: Едва грабитель выпустил Брианну, и та оказалась рядом с мисс Герберт, у Анны отлегло от сердца, и охватившая ее паника стала понемногу отступать. Затаив дыхание, девушка следила за схваткой, разворачивающейся между двумя мужчинами. Зрелище из тех, что нечасто доводится наблюдать благовоспитанной леди. Убийство, а ведь это было именно убийство, если отбросить в строну сентиментальную шелуху, произвело на Анну огромное впечатление. Нет, жалости к бандиту она не испытывала, но сам процесс угасания человеческой жизни всегда завораживает… Брианна пришла в себя первой, бросилась к мужчине, вышедшему победителем из драки. Мисс Герберт же какое-то время продолжала находиться в оцепенении, не отводя взгляда от мертвеца, совсем недавно угрожающе размахивавшего ножом перед ее лицом. В действительность ее вернул лишь голос подруги, пытающейся поблагодарить их спасителя. «Надо… Что-то сказать… объяснить…» Анна всегда отличалась выдержкой и немалым присутствием духа, но сейчас мысли ее пребывали в совершенном беспорядке. Ровно как чувства. Девушка рассеянно поднесла ладонь ко лбу, и в этот момент вид собственной крови заставил ее вздрогнуть. Час назад мисс Герберт планировала поубедительнее сыграть обморок, пять минут назад мечтала о спасительном беспамятстве, теперь же, когда все самое страшное осталось позади, свет в глазах девушки внезапно померк, картина голого зимнего поля и Брианны, льнущей к темноволосому незнакомцу в заляпанной грязью рубахе, опасно задрожала перед глазами, и Анна, так и не проронив ни звука, осела на землю.
Клод-Луи де Монтеран: – О, мадемуазель, не стоит благодарности, я… «так славно позабавился», - едва не сорвалось циничное с губ де Монтерана, но сияющий взгляд юной англичанки его остановил. В конце концов, девушки ее возраста имеют право на иллюзии. К тому же приятно побыть романтичным героем, а не просто полководцем без армии, утратившим вкус к жизни в дни мира, но к счастью не утратившим еще многолетнюю привычку и сноровку убивать себе подобных. - … Это я благодарю бога за то, что подоспел вовремя, - почти галантно резюмировал генерал. – Но как вас угораздило оказаться на дороге в такую несусветную рань без сопровождения мужчин? Клод-Луи через плечо Брианны метнул взгляд на вторую леди, его вопрос относился к ним обеим. Та, вместо ответа, совершила нечто из ряда вон выходящее. Упала в обморок. Граф де Монтеран в глубине души считал всех дочерей Евы законченными притворщицами. А женские обмороки – уловкой для привлечения к себе внимания или способом уклониться от ответа. Дамы и девицы по поводу и без повода лишаются чувств на навощенных полах бальной залы, где-нибудь на мягком канапе или аккуратно подстриженной травке английского парка в разгар жаркого дня. Но упасть прямиком в слякоть… Это немыслимо! Мягко, но настойчиво, он высвободил свою руку из руки Брианны. – Ваша спутница… Кажется, ей дурно. Было бы неплохо, если б у девушки нашлись нюхательные соли, ну а пока не стоит позволять даме разлеживаться на стылой земле, иначе простуда, чего доброго, убьет ее вернее, чем бандиты. Рассудив так, француз решительно подхватил Анну на руки, и тут же разглядел пятна крови на рукаве ее рединкота. О, это уже серьезно.
Брианна Мюррей: - Видете ли, сэр, мы... - начала Брианна, но, молниеносно перехватив взгляд джентльмена, тут же с испуганным возгласом "Анна!" бросилась к подруге. Редингот ее и в самом деле был в крови (Бри только теперь вспомнила, что ее собственный редингот валяется где-то в нескольких футах, но ее это нимало не волновало), и ледяная паника, только-только, казалось бы, ослабившая свою стальную хватку, тотчас же снова тисками сжала сердце мисс Мюррей. Всё происходящее было таким внезапным, картинки сменяли друг друга как в калейдоскопе, и каждая новая минута не только не приносила облегчения, но еще больше усугубляла ситуацию. С трясущимися губами глядя на безжизненно распростертую в объятиях спасителя мисс Герберт, Брианна лихорадочно мобилизовывала остатки живых умственных сил. Ну разумеется, о солях не шло и речи - хорошо физически подкованная Бри к обморокам никогда склонна не была и, по правде, не считала, что соли действительно обладают каким бы то ни было эффектом, а потому даже в доме их не держала. Она и представить не могла подобный исход развития событий. Да и Анне требовалось что-то явно более действенное, чем флакончик. При всей своей девичьей эмоциональности Брианна умела держать себя в руках, да и ситуация требовала хладнокровия, а не заламывания рук, и потому, сохраняя спокойствие и в голосе и в облике, девушка подняла глаза на графа: - Сэр, кажется, нам нельзя терять ни минуты. Умоляю вас, нужно что-то сделать. - Она в отчаянии повернула голову, оглядываясь в поиске, возможно, чудом уцелевших и не удравших средств передвижения.
Клод-Луи де Монтеран: Мужчина вопросительно поднял бровь, явно требуя продолжения этой речи. Про себя отметив, что леди, упавшая в обморок, возможно, доставит ему меньше хлопот, чем та, что пока еще стояла рядом. К счастью он вовремя сообразил, что требовать от этого юного создания выдержки прошедшего огонь и воду гренадера бессмысленно, дельных советов – тем более. Все, что можно сделать – узнать у нее, куда они ехали, и продолжить этот путь, либо же вернуться туда, откуда дамы выехали. В зависимости от того, куда дорога ближе. Бегло оценив расстояние от них до кареты, Клод-Луи мигом утратил желание и дальше разыгрывать романтического героя в попытке донести девицу туда на руках, и коротко свистнул, подзывая коня. Весьма некуртуазно перекинув бесчувственную Анну поперек седла, он подобрал с земли свое пальто, мгновение поразмыслив, набросил его на плечики Брианны и, ведя вороного в поводу, направился к экипажу. Всем своим видом ожидая, что мисс Мюррей последует за ним. – Вы сестры? Компаньонки? Где вы живете? Куда мне вас отвезти, - принялся на ходу выпытывать француз у бледненькой англичанки. Стоили бы еще заявить о происшествии в полицию, но у этих диких островитян нет полиции, а занимать себя заботами об оставшемся в грязи мертвеце генерал не собирался. Самым трудным делом было сдерживать желание взглянуть на часы и лишний раз убедиться, что он безбожно опоздал на рандеву с Гербертом. И как, скажите на милость, им теперь объясняться? Что за дурацкая ситуация!
Брианна Мюррей: Поскольку о том, где они находились, Брианна не имела ни малейшего представления - голая пустошь вокруг не вызывала никаких знакомых ассоциаций, - то единственно верным путем было вернуться туда, откуда они приехали. Бегло подумав о дуэли, исход которой, вероятно, уже решен, о Филипе, который, возможно, уже больше никогда не обнимет свою сестру, Бри похолодела, а потом ее бросило в жар. У них ничего не вышло. Но она подумает об этом потом. Когда Анна будет в безопасности. Окончательно собрав волю в кулак, Брианна молча последовала за джентльменом к карете. - Благодарю вас, - кротко отреагировала девушка на жест с пальто. - Не были бы вы так любезны отвезти нас в имение? Это не должно быть далеко отсюда, - прибавила мисс Мюррей, оценив про себя промежуток времени, отделявший момент, когда они выехали из усадьбы, и минуту, когда карета остановилась. - Мы как раз ехали оттуда, поэтому нам нужно ехать вот в эту сторону, - Брианна указала рукой. - Я скажу вам, где остановиться. Спасибо вам, сэр, мы обязаны вам больше, чем под силу выразить. С этими словами Бри тронула дверцу экипажа, помня про себя, что нельзя терять ни минуты и всей душой молясь, чтобы ранение Анны не оказалось слишком серьезным. Несмотря на то, что в висках ее стучала кровь, мисс Мюррей удавалось сохранять сосредоточенный вид.
Клод-Луи де Монтеран: Клод-Луи коротко пожал плечами. «Имение. Прелестно. Очаровательный английский снобизм». Ни имени, ни названия. Впрочем, и то, и другое вряд ли помогло бы ему, иностранцу. Экипаж безбожно завяз в грязи, поэтому прежде, чем девушка сообразит в него забраться, стоило освободить колеса. Брианна тем временем уже потянулась к дверце. – Не так сразу, мадемуазель, - с усмешкой остановил ее граф. Его физические упражнения в грязи были еще далеки от финала. – Если вам не трудно, подойдите к лошадям, возьмите одну их них под уздцы и осторожно ведите вперед. Карета ваша, похоже, застряла, попробуем ее вызволить… Там, рядом с козлами, лежит мертвец, - предупредил де Монтеран на всякий случай. – Ваш кучер? Мои соболезнования…
Брианна Мюррей: Брианна мельком взглянула на Эвана. В своей спешке она совсем не подумала о предметах насущных, и теперь, кивком отвечая на слова мужчины, с готовностью подошла к лошади. Юбки её до середины были в грязи, по всему телу проходил сырой неприятный холодок, и скоро зубы застучали. Любовь к верховой езде не оставляла места страху перед лошадьми в душе Брианны. Взяв коня под уздцы, она стала продвигаться вперед, согласно полученной инструкции.
Клод-Луи де Монтеран: Клод-Луи в свою очередь взялся за заднюю рессору экипажа, приподнимая утонувшее в грязи колесо. Карета все же полегче, чем те пушки, которые солдатам Великой Армии приходилось тащить на своих плечах через непогоду, но увлекательнее от этого спасение колеса из дорожного плена не становилось. Сапоги мужчины погружались в грязь быстрее, чем из нее выбиралась карета. Но к счастью кое-где земля еще была за ночь подмерзшей, и, после пары весьма непристойных французских ругательств (де Монтеран очень надеялся, что английская дамочка их или не расслышала, или хотя бы не до конца поняла) лошади кое-как выволокли экипаж на дорогу. После чего генерал снял и отшвырнул в сторону печатки, которым спасение после возни с рессорой уже не грозило. Теперь наступило время заняться той девушкой, что все еще оставалась в обмороке. Сняв Анну с седла своего скакуна, граф понес ее в карету.
Брианна Мюррей: Когда карета была вызволена из плена мерзлой грязи, Брианна, переводя дух, взглянула на джентльмена, ожидая дальнейших распоряжений. Распоряжений не последовало, и, с некоторым удивлением усмехнувшись на произнесенные графом де Монтераном ругательства (они были мисс Мюррей, недурно владевшей французским, вполне понятны, и ей подумалось, что джентльмен, вероятно, француз), - она проследовала за ним в карету. Она открыла дверцу, предполагая, что граф положит Анну на сиденье.
Анна Герберт: Статус настоящей леди, при всех его достоинствах, накладывает ограничения на разные приятные излишества. Последний раз на руках Анну носил отец. Ей было тогда лет десять, и непоседливая девочка умудрилась подвернуть ногу, упав с пони. Попытка не-родственника, более того, совершенно незнакомого джентльмена, обладай он хоть трижды безупречной репутацией, подхватить на руки мисс Герберт, была бы расценена, как ужасная непристойность. Если, конечно, не принимать во внимание всю абсурдность ныне происходящего… Медленно возвращаясь в реальность, Анна распахнула глаза, но, сквозь смазанную палитру обычного после обморока головокружения, разглядела пока лишь размытый силуэт, светлое пятно лица, темные – волос и глаз. Мало задумываясь о той же благопристойности, девушка машинально обхватила несущего ее мужчину за шею, так было удобнее и ему, и ей. - Чарльз? – предположила с робкой надеждой, и тут же спохватившись, - боже, какая неловкость, чуть не выболтала сокровенное, - поправилась: - Филип?
Клод-Луи де Монтеран: - Какой у вас богатый выбор, мадемуазель! – генерал позволил себе восхититься непосредственностью обнимающей его леди, хоть и понимал прекрасно, что подобное вопиющее нарушение приличий является последствием обморока, настоящего, а не шутовского, что практикуют обычно светские красавицы. - Ни тот, и не другой. Если вы предпочитаете обращаться к мужчинам по имени, можете называть меня Клод, - с легкой насмешкой в голосе добавил он. – И можете даже не добавлять «сэр». Вторая девушка любезно распахнула для него дверцу кареты, и де Монтеран осторожно опустил свою ношу на сиденье. Жаль, ощущение женских ручек, доверчиво обвившихся вокруг его шеи, было… само по себе было достаточной благодарностью за все это утреннее ворошение в грязи. Но все хорошее слишком быстро заканчивается. Как и на этот раз. – Как вы себя чувствуете, мадемуазель, вам лучше? Как ваша рука? Что тут у вас произошло… до того, как я приехал? У генерала в запасе была еще масса нуждающихся в ответах вопросов, в частности, что делать с мертвым кучером, который, в отличие от бандитов, не заслуживал участи брошенного в грязи хлама, и кого полагается ставить в известность о такого рода происшествиях, но Клод-Луи пока еще не находил уместным их задавать. Он снова вспомнил о зябнущих в обществе пары пистолетов джентльменах, которые так его и не дождутся. Черт, если он заговорит о своем приключении, звучать будет неправдоподобно, это уже очевидно. Призывать в свидетельницы этих двух леди, значит, опорочить их на весь Лондон. Замечательная ситуация, патовая, как говорят загнавшие друг друга в угол шахматисты.
Анна Герберт: - Клод? Анна ощутимо вздрогнула. Будь у нее силы, она б «подскочила, как ужаленная», но после обморока не поскачешь, так что девушка лишь отпрянула от француза, к счастью, он ее и не удерживал, любезно «отпустив» - опустив на сиденье экипажа. – Господи, боже мой, простите меня… сэр, сама не знаю, на каком свете я себя вообразила! Блаженное головокружение отступило, оставив мисс Герберт один а один с реальностью, прямо скажем, неприятной и требующей усилий много больше, чем стоны и картинное закатывание глаз. «Эван… Брианна…. Филип… дуэль», - закружилось у нее в голове, и каждой этой мысли по отдельности хватало для того, чтобы пожелать снова отправиться в обморок. – Благодарю, со мной все хорошо. Рука - пустяк, - Анна, стараясь не выдать взглядом собственного страха, уставилась на окровавленный рукав рединкота. – Ножом задело, но там царапина, уверяю вас… Все могло быть, много хуже… Если бы… не вы. Что полагается говорить в подобной ситуации девице? Рыцарские романы советуют нечто патетическое, вроде, «сэр, вы на стоящий герой», но романы совсем не похожи на жизнь, ровно как и реальные злодеи не имеют ни малейшего сходства с книжными. – Но даже после всего, что вы для нас сделали, называть вас Клодом я конечно же не смогу, - с неосознанным кокетством мягко улыбнулась Анна. – Мое имя Анна, Анна Герберт, а мою дорогую подругу зовут Брианна Мюррей. Мы были бы счастливы услышать имя джентльмена, которому обязаны жизнью.
Клод-Луи де Монтеран: – Месье, - машинально уточнил генерал. Английское «джентльмена» резало ему слух. – Я с вашего позволения француз. Клод-Луи де Монтеран к вашим услугам, милые да… Как, простите, вас зовут? - Переспросил граф, не сразу, но все же отреагировав на названные ему девушкой имена. «Мюррей» ему ровно ни о чем не говорило, но вот «Герберт»! Трудно забыть имя, которое вертится в голове с самого утра, вместе с необходимостью рано встать, сломя голову нестись за город и как следует прицелится в обладателя этого имени. – Некий виконт Герберт вам случайно не родственник, леди Анна? «Совпадение? Ничего себе! Или розыгрыш? Как-то уж больно экстравагантно, даже для англичан…» Стараясь не шокировать собеседницу своим изумлением, де Монтеран перевел взгляд с ее бледного лица, в котором он с непристойной беззастенчивостью только что пытался рассмотреть семейное сходство с Филипом Гербертом, на злосчастный рукав рединкота. – И… Вот еще что, позвольте я взгляну на вашу царапину. Я восхищен хладнокровием, с которым вы упомянули о ноже, но должен сказать вам, что если раной не заняться вовремя, вы можете заполучить весьма неприглядный шрам на руке, который вас ничуть не украсит….
Анна Герберт: Анна медлила с ответами. Безгранично изумлен в данном случае был не только генерал. «Де Монтеран?! Тот самый?!» Де Монтеранов в Лондоне определенно было меньше, чем Гербертов, и на встречу с однофамильцем человека, который вызвал на дуэль ее брата, надеяться не приходилось. Совершенно неуместная, детская радость захлестнула девушку от понимания, что поединок не состоялся. Она все же осуществила задуманное, но, боже всемогущий, какой ценой… Мысль о том, что за ее взбалмошность заплатили жизнью три человека, пусть даже двое из этих троих не заслуживали жалости, заставила мисс Герберт похолодеть. – Виконт Герберт – мой брат, - наконец, отозвалась она бесцветно. – А вы… Вы тот самый французский граф, с которым он должен был стреляться сегодня утром?
Клод-Луи де Монтеран: - Ах, так вам об этом известно? – Бровь Клода-Луи взметнулась вверх с присущей ему иронией. – Видно, вы с братом очень близки… Вы даете мне руку, или нет? Не дожидаясь согласия леди, - все же он не ласки просил, а в ране поковыряться, - граф решительно взялся за уничтожение остатков рукава. – Действительно, царапина, вам повезло, очень аккуратный порез… Мисс Мюррей, не найдется ли у вас чистого платка? «Вместо того, чтобы как следует продырявить брата, перевязываю рану сестре… Фортуна, да ты большая затейница!» Любопытство продолжало терзать Клода-Луи. Куда две девушки могли направляться спозаранку, как раз тогда, когда брат одной из них должен был решать вопросы чести с помощью пистолетов? Их пути так удивительно сходятся… Почему-то ответ напрашивался сам собой. – Леди, признайтесь честно, вы ехали к месту этой самой дуэли? – доверительно осведомился француз, переводя взгляд с одной девушки на другую. Даже если обе англичанки промолчат, де Монтеран надеялся прочесть ответ по их лицам. В конце концов смутить юных дев вопросами «в лоб» совсем нетрудно. – Не терпелось отпраздновать победу или оплакать виконта? Вы пару бутылок коньяка… или хотя бы шампанского с собой не прихватили? Очень пригодилось бы. Рану промыть.
Брианна Мюррей: Когда Анна пришла в себя, Бри крепко обхватила её за плечи, стараясь не причинить ей боль, и с тревожным вниманием слушала ее разговор с графом. Едва прозвучало имя новоявленного француза, Брианна тихо ахнула. Со всё возрастающим напряжением её глаза перебегали с подруги на графа, и когда все карты остались раскрыты, она склонила голову и озадаченно потерла лоб. Ей не кажется, и их с Анной неожиданный спаситель - в самом деле тот француз, который был конечной целью и причиной их сегодняшнего путушествия?.. "Пресвятая дева", - прошептала Бри, не сразу поняв, что месье де Монтеран обращается к ней с вопросом о платке. С собой платка у нее, конечно, не было, ведь в спешке она позабыла взять ридикюль, но долго раздумывать Брианна не стала. Чуть-чуть задрав платье, она быстрым движением оторвала лоскут от полотняных нижних юбок в самом верху, там, где они были чисты и не забрызганы грязью. О таком способе она много читала в романах. Молча протянув графу лоскут, Бри наконец почувствовала, что и она теперь обязана заговорить. - Да, месье, нашей целью было не дать случиться поединку и встречей с вами предотвратить его, - глядя в глаза французу, тихо проговорила девушка. - И судьбе было угодно внять нашим мольбам ценой жизни доброго слуги и здоровья мисс Герберт. - Брианна посмотрела на Анну умоляющим взглядом - она никак не могла поверить в то, что "это всего лишь царапина". Скорее бы добраться до Мюррей-холла. Шутку с шампанским Бри предпочла "не услышать", лишь еще ниже опустила голову.
Анна Герберт: Анна бросила на подругу негодующий взгляд, сделавшись при этом из бледненькой пунцовой от стыда. «Брианна, какое простодушие! Сказать графу, что мы ехали специально для того, чтобы перехватить его по дороге к месту дуэли… Сказать об этом теперь, когда можно и даже нужно было обо всем умолчать, боже, какой позор!» Но открещиваться от слов подруги было уже поздно, мисс Герберт оставалось лишь подтвердить откровения мисс Мюррей удрученным кивком головы. Тем более, что это было прекрасным поводом опустить глаза. Она готова была покаянно молчать до скончания времен, но здравый смысл подсказывал девушке, что их спаситель как раз из тех, что молчать не станет. Поэтому, предвосхищая следующую шпильку, - насмешки относительно шампанского было вполне достаточно, - Анна, старательно разглядывая свою, заляпанную грязью и кровью ладошку, добавила: - Постарайтесь понять меня…нас, месье. Я очень люблю своего брата. Вы, безусловно, считаете вашу с ним размолвку достойной кровопролития, но для меня эта новость была просто ужасной. Да, я опасалась за жизнь Филипа, - в дрожащем голосе мисс Герберт послышался некий вызов. – И, познакомившись теперь с вами, понимаю, что опасалась не напрасно!
Брианна Мюррей: Краска стыда мучительно залила щеки Брианны, и она молча, ожидая, что из глаз вот-вот польются слезы, теребила тесьму на корсаже. Она совсем не умела лгать, и, поймав полный гнева взглд Анны, отвернулась. Ну разумеется, если не умеешь сказать неправду, то лучсше вообще ничего не говори, в сердцах заявила самой себе девушка. В общем, до шпилек и насмешек этого самоуверенного француза ей дела не было, и довольно неприятно было сознавать, что именно ему они обязаны своим спасением и, может быть, жизнью. В её бездействии и молчании было даже нечто вызывающее, и, глядя в противоположное окно кареты, она размышляла о том, как переменчива судьба и когда они уже будут в Мюррей-холле, переступив порог которого, можно будет обо всём забыть.
Клод-Луи де Монтеран: - Вы находите меня кровожадным и безжалостным убийцей? Это мило… Заявление девушки одновременно развеселило и задело генерала. Вот и пойми этих женщин, право слово. Да, он только что отправил на тот свет одного мерзавца и здорово покалечил другого. Но разве лучше было бы, произойди все наоборот? – Благодарю, - бросил де Монтеран демонстративно отвернувшейся от него подруге мисс Герберт и мысленно напомнил себе, что ни одно доброе дело никогда не остается безнаказанным. На языке мужчины вертелся язвительный вопрос, уж не подстроили ли предприимчивые леди и эту встречу с разбойниками, но он сам слишком хорошо понимал, что грабители, вмешавшиеся в девичьи планы, богатым воображением планирующих предусмотрены явно не были.
Анна Герберт: – Я… Не имела это ввиду! Дальше краснеть было уже некуда, и Анна возмущенно вскинула голову, подозревая, что собеседник с умыслом понимает ее слова превратно. Девушка дернула рукой, не от боли даже, - перевязывали ее на редкость аккуратно и даже бережно, - просто в знак протеста, но освободить локоть из сильных мужских пальцев было не так-то просто. – У меня была надежда, что месье де Монтеран – кто-то из эмигрантов, сбежавших от ужасов революции и никогда не нюхавших пороху, только и всего. Но вы не из таких, не так ли? Вы военный, такой же, как и мой брат. Мисс Герберт судорожно вздохнула, собирая остатки мужества, но все же рискнула задать мучивший ее вопрос. – Вы ведь убили бы Филипа, представься вам такая возможность?
Клод-Луи де Монтеран: - Убил бы, - с жестокой искренностью отозвался генерал. – Но вы весьма своеобразно лишили меня этой возможности, мадемуазель. Я… тронут. И опять Клод-Луи не лгал. Мало что впечатляло де Монтерана в женщинах, не считая, разумеется, телесного вожделения. Но самоотверженность этой юной дамы в спасении своего брата от опасности была чем-то, что граф менее всего ожидал встретить в дочерях Евы. – Не дергайтесь, шшш… Я уже закончил, - с легкой усмешкой мужчина выпустил руку Анны. – Когда доберемся к вам домой, лучше будет сразу же послать за врачом. Не полагаясь на труды коновала. Мисс Мюррей говорила де Монтерану что-то о «поместье», но это гипотетическое место было ему неизвестно. Местонахождение же Пемброк-холла генерал не поленился выяснить накануне дуэли, просто на всякий случай. Теперь это знание оказалось неожиданно полезным. Оставив девушек приходить в себя после всех свалившихся на них событий, Клод-Луи осторожно прикрыл за собой дверцу кареты. Ему пришлось перенести тело убитого кучера на запятки и кое-как усадить и закрепить так, дабы случайные прохожие, увидев его, не начали сходу горланить «караул!», привязать к облучку своего вороного, и лишь затем начинающий уже не на шутку зябнуть француз взобрался, наконец, на козлы. Пальто его осталось на плечиках Брианны, сюртук – дома: джентльмены стреляются в белых рубахах, и метить легче, и кровь сразу видна. Только одна незадача – январь-месяц. Что ж, быстрее доедем, быстрее согреемся…
Брианна Мюррей: Когда граф вышел из кареты и взобрался на козлы, Брианна с полными слез раскаяния глазами повернулась к подруге и осторожно, стараясь не задеть перевязанную руку, обняла ее. - Прости меня, дорогая, я... не могла иначе, - прошептала Бри, чувствуя, как страшная слабость разливается по телу. Что же теперь будет... Теперь Филип узнает обо всем и, конечно же, им несдобровать. И всё это из-за нее. Если бы она промолчала, истинная цель их поездки осталась бы неизвестной месье де Монтерану, и это помогло избежать бы стольких расспросов и неприятностей. Брианна от души кляла с детства усвоенную привычку всегда говорить правду, в том числе и тогда, когда она меньше всего нужна. Откинувшись на спинку сиденья, Бри на миг прикрыла глаза. - Думаешь, Филип будет сильно ругаться? - тихо проговорила Бри, и сама в ответ на свой вопрос зябко повела плечами, на которых всё ещё находилось пальто их спасителя. - Надеюсь, он немного смягчится, когда узнает, что моей вины здесь ровно столько же, сколько и твоей, а может быть, и больше. Я всегда всё порчу, Энн. - Сглатывая слезы, мисс Мюррей закусила губу. С неожиданно всколыхнувшимся угрызением совести Брианна подумала о том, что была весьма нелюбезна с великодушным человеком, пусть и собиравшимся лишить жизни Филипа, но, однако, спасшим жизнь двум юным сумасбродкам. Она отметила про себя, что, как только они выйдут из кареты (хорошо бы на этот раз всё обошлось без эксцессов), она попросит у графа прощения и еще раз поблагодарит его. - Неисповедимы пути Господни... - прошептала девушка, потирая взмокший лоб. Очень странно и необычно было сознавать, что теперь они в неоплатном долгу перед человеком, которого обе заочно ненавидели только еще сегодня утром.
Анна Герберт: Ответом мисс Мюррей был тяжелый вздох. – Ну что ты, Бри, что ты… Начала мягко увещевать Анна, успокаивая одновременно и себя, и подругу. – Все ведь обошлось. «Не считая погибшего Эвана, но, господи боже мой, невозможно винить себя еще и в существовании на свете дорожных грабителей!» – Филип будет зол, как черт, - девушка вымученно улыбнулась. – Но он нас простит, я уверена. Я постараюсь убедить его ничего… совсем ничего не рассказывать Максимилиану. Вся эта история останется… семейной тайной. Надежды молодость питают. Граф де Монтеран явно не относился к членам респектабельных английских семей. Пожелает ли он хранить молчание? Анна представила, как они все появляются в Пемброк-холле, в таком вот виде, и со всей этой неправдоподобной историей на устах, и у нее нехорошо сжалось сердце. А что если мужчины поссорятся снова? Или просто и по-деловому перенесут дуэль на другую дату? Что ей делать тогда? – Мне страшно, Бри, - прошептала девушка едва слышно. – На самом деле мне страшно до колик.
Брианна Мюррей: Брианна молча сжала пальцы мисс Герберт и напряженно закусила губу. В голове вертелось множество разных мыслей. - Энн, а что, если попросить графа ни о чем Филипу не рассказывать и представить дело так, что мы просто выехали прогуляться на рассвете, а месье, спешивший к месту дуэли, попался к нам на пути и любезно спас нас?! - неожиданно вскинулась Брианна, бегая глазами по лицу Анны. - Или...- Нерешительно поглядывая на подругу, она выпустила ее руки. - Не годится?..
Анна Герберт: - Ох, нет. Любезно предложить месье де Монтерану сделаться соучастником их лжи? Не слишком ли большое одолжение? Тем более, что требовать от француза остановить карету для разговора Анна не решилась бы сейчас даже под дулом пистолета. - Все образуется, я уверена, - если мисс Герберт и умела лгать, то ненамного лучше подруги. Поэтому улыбка вышла картонной, а обещание – неубедительным. – Не беспокойся ни о чем, Бри. Мы живы, мы едем в Пемброк-холл… «Там, среди джентльменов, правила игры будут намного привычнее, чем на пустынной дороге лицом к лицу с грабителями». Анна хотела сейчас оказаться у себя дома не меньше, чем Брианна – в Мюррей-Холле. Она верила, что родные стены ее от всех житейских бурь, в том числе и от гнева брата.
полная версия страницы