Форум » Regency Romance: игровое поле » Рetits-jeux (эпизод завершен) » Ответить
Рetits-jeux (эпизод завершен)
маркиз Эндерлейн: Место действия: особняк Тетчеров, затем особняк маркиза Эндерлейна Время действия: 27 января 1815 года. Участники: Джудит Хагсли, Арчибальд Эндерлейн, НПС-ы
Ответов - 16
маркиз Эндерлейн: По неторопливым меркам английских ухаживаний, планы по сватовству сэра Арчибальда к девице Хагсли можно было смело назвать стремительными. Но когда тебе миновало полвека, время течет иначе, и попытки догнать жизнь, все быстрее ускользающую сквозь пальцы, становятся все настойчивее. Маркиз Эндерлейн твердо был настроен жениться на Джудит, и как можно скорее. Невеста не спешит с согласием? Он ее поторопит. Учтивые ухаживания не возымели эффекта? Бриллианты не заставили глаза юной красавицы заблестеть от восторга и престать замечать изъяны жениха? Что ж, он применит кнут там, где бессилен пряник. Пока же леди Хокланд было отправлено любезно-витиеватое письмо и тисненная золотом визитка с приглашением на обещанное чаепитие с шоколадом и рetits-jeux для нее и ее провинциальной протеже. Сэр Арчибальд тщательно позаботился о том, чтобы все гости его дома в этот вечер были немолоды, респектабельны и по-светски распущены. Это был его круг, круг в котором «причуды» самого маркиза не осуждались, а, наоборот, считались пикантными милыми шалостями. Занятые друг другом, леди и джентльмены не станут ему мешать. Что бы ни происходило. Наполненная светом свечей и запахами изысканной стряпни и шоколада, гостиная сэра Арчибальда должна была потрясти воображение его невесты. Тут все было «дорого», хозяин любил дорогие вещи, среди которых и себя самого оцениваешь иначе. Комплименты гостей сочились приторной сладостью, и только «кошачьи вопли» леди Вендор у рояля напоминали о том, что за деньги можно купить многое, но не все, например, невозможно приобрести музыкальный слух. Лениво прикладывая к губам надушенный платок каждый раз, когда ему не терпелось поморщиться от особо пронзительной трели, Эндерлейн ожидал прибытия своей главной гостьи.
Джудит Хагсли: О том, что вечер этого дня ей предстоит провести в обществе маркиза Эндерлейна, Джудит узнала от тетушки за завтраком. Вчерашняя мигрень не сказалась ни на аппетите, ни на настроении леди Хокланд в настоящем времени. Пожилая дама была, как всегда, оживлена и без умолку болтала обо всяких пустяках, покуда продолжалась трапеза. Чем, признаться откровенно, весьма нервировала Джу, которая, проведя последние два дня весьма насыщенно, наоборот, нуждалась в покое и уединении. Однако, разумеется, признаться в этом тетушке, по некоторым причинам, мисс Хагсли не могла. Выслушивая очередное нелестное - третье по счету - мнение о своей новой прическе, Джу ловила себя на том, что сейчас бы с удовольствием, завопила в голос нечто, вроде "да, отстаньте же от меня!" и убежала к себе в комнату, со звоном отбросив в сторону столовые приборы, благо, есть все равно не хотелось совершенно. Но вместо этого лишь сдержанно улыбалась и в десятый раз говорила о том, что волосы скоро отрастут... В конце-концов, леди Хокланд-таки заметила, что Джу не в себе, но причины для этого назначила, конечно же, свои. "Вероятно, бедняжка скучает", - решила про себя добрая женщина и внутренне порадовалась тому сюрпризу, который припасла для племянницы в качестве своеобразного "десерта". Дело было в том, что еще вчера днем, разбирая принесенную Сомсом почту, леди Хокланд обнаружила среди конвертов письмо от маркиза Энедерлейна с приглашением на "скромный домашний вечер с шоколадом и рetits-jeux " для нее и мисс Хагсли, которое, конечно же, было принято. Причем - от имени обеих дам сразу, ибо дуэнья полагала, что Джу не откажется провести приятно время в обществе того, кого прочат ей в мужья. Для самой же девушки, когда она услышала об этом, новость стала чем-то, вроде удара плеткой. Она заметно вздрогнула и затравленно взглянула на леди Хокланд: - Но, мадам! - воскликнула девушка умоляюще, лихорадочно подыскивая в уме причину, по которой не могла бы пойти сегодня к маркизу в гости. - Мадам, я... я, право, не знаю, что сказать. Это так внезапно! Понимаете, да мне и пойти-то не в чем! - беспомощный аргумент, но лучше не нашлось. - Глупости, милая, - улыбнулась леди Хокланд. - Я понимаю твое волнение, но чаепитие у маркиза - это не великосветский прием, так что вполне можно обойтись без помпезного наряда. Поверь, то кремовое муаровое платье, которое я видела в твоем гардеробе, будет в самый раз. А к нему я дам тебе свой гарнитур с жемчугами - серьги и колье. И, уверяю, что красивее тебя там никого не будет... Красота - понятие относительное, в отличие, скажем, от возраста. Поэтому, медленно пробираясь вместе с тетушкой Хокланд "сквозь строй" гостей маркиза в сторону, собственно, самого хозяина дома, Джу со всей уверенностью могла лишь судить о том, что моложе ее в гостиной Эндерлейна не было никого абсолютно точно. Взгляды, которыми сопровождали леди Хагсли, были разными, встречались и откровенно завистливые. Но девушке было все равно. Чувствуя себя гладиатором на ринге - morituri te salutant! - она двигалась следом за леди Хокланд, оживленно раскланивающейся со всеми вокруг, почти не поднимая глаз от пола. Наконец, тетушка как-то по-особенному любезно взвизгнула, из чего Джу заключила, что они достигли цели своего путешествия. Оторвавшись от сосредоточенного изучения рисунка паркета в гостиной маркиза, Джудит подняла взор. Маркиз Эндерлейн стоял прямо перед ними с леди Хокланд, которая тотчас же принялась щебетать о том, какой замечательный нынче был день, каким дивным вечером он продолжился, как они рады встрече... Наконец, наступила очередь и самой девушки произнести слова приветствия: - Благодарю за приглашение, сэр. У вас очень красивый дом, - только и смогла произнести она. И, вновь потупившись, замолчала, наткнувшись на нечто неприятно-изучающее во взгляде маркиза.
маркиз Эндерлейн: Сэр Арчибальд всегда был убежден в том, что умеет держать себя в руках, и в совершенстве постиг науку светского притворства. И все же при виде мисс Хагсли уже который раз престарелого лавеласа посещали фантазии, настолько явственные и волнительные, что взгляды, которые маркиз бросал на свою избранницу, смело можно было счесть непристойными. «Девочка неразговорчива… Но, боже правый, как хороша, как же хороша!» Пальцы хозяина дома немедленно завладели тонкой кистью гостьи, и губы его запечатлели невесомый поцелуй на шелковой перчатке леди Джудит. Ах, право, Эндерлейн предпочел бы покрывать целовать ее совершенно иначе, но всему свое время. – Я счастлив, что он вам нравится, моя дорогая. Я опасался вам не угодить. Все же жилище закоренелого холостяка. Наверняка в нем не хватает уюта… Тех прелестных мелочей, проследить за которыми под силу только женщинам… Я живу надеждой на то, что вскоре в этом доме многое изменится, - вкрадчивым шепотом добавил маркиз, перемещая свою руку с ладони Джудит на ее локоть. Извечный знак мужской поддержки, к тому же там заканчивалась эта неуместная перчатка, и сэр Арчибальд не мог отказать себе в желании дотронуться до обнаженной кожи девушки. – Позвольте мне представить вас гостям… Последовала долгая и слащаво-утомительная церемония светского знакомства, в ходе которой Энлердлейн, от возбуждения необычайно остроумный и красноречивый, не на мгновение не выпускал локоть мисс Хагсли.
Джудит Хагсли: Манеры маркиза были столь же безупречно-почтительны, как и его внешний вид. Сюртук, сшитый по последней моде, затейливый узел шейного шелкового платка, пегие от явственно проглядывающей седины волосы уложены самым франтовским манером... Сэр Арчибальд явно не желал сдаваться в плен жестокому времени и молодился изо-всех сил. Однако у Джу такие потуги вызывали скорее жалость с легкой примесью презрения - маркиз был, вероятно, ровесник ее отцу, но лорд Хагсли имел достаточно уважения к собственным сединам, чтобы не завивать их у куафера ежедневно в прихотливые завитки, а также - достаточно здравого смысла и иронии по-отношению к собственному телу, чтобы не облекать его в одежды, сшитые по последним фантазиям приспешников Браммела, дабы не быть карикатурой на молодость. А именно так, с точки зрения девушки, выглядел сейчас маркиз Эндерлейн, чьи холодные старческие пальцы крепко, пожалуй, несколько крепче, чем требовалось, держали ее локоть. Он вел ее от одной группки своих гостей к другой, представляя каждому из них. И Джу чувствовала себя неким экспонатом коллекции, новинкой, так сказать, которую счастливый владелец спешит продемонстрировать своим товарищам с целью похвастаться. Но, право, не слишком ли он торопится?! Джудит еще не давала согласия принять его руку. И теперь, чем дольше - в физическом смысле - эта рука оставалась на ее локте, тем сильнее в ней крепло желание отказать. И - будь, что будет! Да, матушка разочаруется в ней окончательно, но, если хоть немного любит - должна понять, что невозможно, просто невыносимо для Джу связать свою судьбу с эти мерзким напудренным до неприличия стариком! Обо всем этом Джудит размышляла, покуда с вежливой улыбкой на устах раскланивалась с друзьями Эндерлейна. Наконец, этот акт комедии завершился, маркиз привел ее обратно к тетушке и выпустил руку Джу, отчего девушка не смогла сдержать облегченного вздоха. Далее следовала, собственно, сама трапеза - гостей угощали весьма изысканными блюдами. Но более всего Джу радовало то, что ее не посадили рядом с хозяином, а значит, впереди было несколько минут покоя. Впрочем, как все хорошее, они завершились слишком быстро и вот уже престарелый сатир вновь оказался подле нее. Надо было что-то говорить, но, господи, что?! Что общего может быть у восемнадцатилетней девушки и пожилого мужчины, о чем они могли бы непринужденно поболтать между собой? Джу беспомощно посмотрела по сторонам, внезапно взор ее упал на одну из акварелей, украшающих стены гостиной Эндерлейна. Здесь вообще было много картин, из чего мисс Хагсли сделала вывод, что данный вид искусства увлекает хозяина более других. Поэтому решила заговорить хотя бы об этом. - У вас обширная художественная коллекция, сэр Арчибальд, - проговорила она. - Я еще не слишком успела рассмотреть, но о том, что уже видела, могу сказать, что картины великолепны. Вероятно, вы долгие годы ее собирали? - невинный вопрос, содержащий крохотную толику яда. Джу так и не смогла отказать себе в удовольствии слегка поддеть маркиза, намекнув таким образом на его возраст, хоть надеялась, что он этого не заметит...
маркиз Эндерлейн: - Вы удивительно тонко подмечаете привычки, леди Джудит, - не поскупился на ответный комплимент сэр Арчибальд, в голове которого, едва девушка заговорила о живописи, возникла сладостная мысль о возможности скорого уединения с мисс Хагсли, благо, повод подала она сама. - Я действительно неравнодушен к искусству. Вы тоже? Я был уверен, что у нас с вами найдется много общего. Самое интересное я храню наверху, в кабинете и библиотеке. Мне не терпится показать вам эти прелестные работы. Если, разумеется, леди Хокланд нам позволит. – Ах, конечно, конечно, - великодушно улыбаясь, откликнулась покровительница Джудит, занятая увлекательнейшей беседой с леди Берхам, недавно выгодно женившей сына. Тема, интересующая леди Хокланд (Генри самое время остепениться и найти подходящую супругу) много больше, чем судьба бесприданницы из Брентвуда. К тому ж «библиотека» и «картины» звучало достаточно невинно, чтобы не беспокоиться о репутации Джудит. В конце концов маркиз – ее будущий муж. – Ступай, моя дорогая. – Прошу вас, - Эндерлейн тут же воспользовался согласием старшей их дам, чтобы увлечь младшую прочь из гостиной в холл, а затем вверх по лестнице, ведущей на второй этаж особняка. – Некоторая часть коллекции досталась мне по наследству, мой дед коллекционировал скульптуры, они великолепны, уверяю вас. Мне же больше по душе живопись легкого жанра, акварели, пастели… Маркиз жестом фокусника распахнул перед Джудит дверь библиотеки, и, едва девушка перешагнула порог, так же ловко ее захлопнул. Видимо на всякий случай – мало ли куда случиться забрести гостям, - слуги заранее зажгли в комнате свечи, так что обещанные картины без труда можно было рассмотреть во всех подробностях. Сэр Арчибальд отличался специфическим вкусом в выборе темы, пейзажи, натюрморты и сцены из библейских историй оставляли его равнодушным. Эндерлейн предпочитал изображения обнаженных женщин и добивающихся их мужчин, будь то Вахк и фавны, или ловеласы галантного века в расшитых камзолах и шелковых чулках. – Взгляните на эту Лукрецию, Джудит, - буднично предложил хозяин, указывая на «Поругание Лукреции», гораздо более натуралистичное, чем в свое время позволил себе Тициан. - Какие линии, какая живость. Я нахожу, что она очень похожа на вас. Совершенная красота.
Джудит Хагсли: Джудит и рта раскрыть не успела, как за нее все уже было решено. Сама девушка вовсе не горела желанием разглядывать коллекцию маркиза, которая, наверняка, состояла большей частью из фамильных портретов нескольких поколений Эндерлейнов кистей знаменитых художников. Да и, на самом деле, Джу никогда особенно не интересовало изобразительное искусство. Но лапка сэра Арчибальда уже требовательно легла к ней на локоть и не оставалось ничего, как последовать за ним. Первая же картина, на которую обратил ее внимание хозяин коллекции, совершенно опрокинула все ее предположения и ввергла практически в ступор своим содержанием. Классический сюжет, знакомый девушке по полотнам Тициана и Рембрандта, в интерпретации неизвестного ей художника, выглядел совершенно непристойно из-за своего натурализма. Все дело было в том, что, в отличие от хрестоматийных изображений, процесс "поругания" был изображен, так сказать, "в ходу". А когда сэр Арчибальд еще заявил, что Джудит напоминает ему Лукрецию, нарисованную здесь абсолютно обнаженной, без всякого намека на целомудрие, девушка почувствовала, как краснеет буквально до корней волос. При этом, произнесено все было тоном невинного комплимента, что еще сильнее смутило Джу, не знающую, что ей думать по этому поводу и - как реагировать. - Боюсь, маркиз, вы мне п-польстили, я вовсе на нее не похожа, - слегка заикаясь осторожно проговорила она. - К тому же, если помню верно, дальнейшая судьба Лукреции была незавидна...
маркиз Эндерлейн: - Да, судьба целомудрия порой бывает трагична, - многозначительно усмехнулся сэр Арчибальд. – Бедняжка пронзила свою грудь кинжалом, но в жизни, в отличие от мифов, женщины к счастью не принимают насилие такого рода слишком близко к сердцу. Склонившись к мисс Хагсли, маркиз обжег дыханием соблазнительный изгиб девичьей шеи. – Иногда, чтобы не страдать, стоит всего лишь не противиться желаниям мужчины, Джудит. Взгляните на эту пастораль… Акварель из жизни пастушек, любимейшая тема галантных художников, была еще более откровенна, чем предыдущая картина, но на ней фривольная сцена разворачивалась полюбовно, красотка, оседлавшая пастушка, льнула к нему с заметным удовольствием на раскрасневшемся лице. Наслаждаясь выражением, с которым его гостья разглядывает пикантные подробности совокупления, прорисованные особенно тщательно и с подкупающим натурализмом, Эндерлейн лишь укрепился в мысли, что попавший в его руки цветок невинности добродетели стоит сорвать как можно скорее, не считаясь с усилиями и средствами. – Прелестное колье, - внезапно сменил тему старый ловелас, постно похвалив одолженный Джудит леди Хокланд жемчужный гарнитур. – Недурной жемчуг, но… Вам не понравился мой подарок, миледи?
Джудит Хагсли: "Боже милосердный! - девушка едва могла дышать от душившего ее чувства отвращения и гадливости к этой мерзкой развалине, возомнившей себя Казановой. - Да он же пытается..." В силу неопытности, Джу и представить себе не могла, что мужчина в возрасте маркиза Эндерлейна еще может испытывать к особам противоположного пола некие чувства, кроме отеческих. И открытие это ее обескуражило. Первым и самым естественным порывом было как можно скорее убежать от этого низкого извращенца, скрыться куда-нибудь. Хотя, нет, лучше просто под благовидным предлогом попросить его немедленно проводить ее назад, к гостям. Там тетушка Хокланд, подле которой - не отходя ни на шаг - Джудит просидит остаток этого жуткого вечера, а с маркизом больше и словом не перемолвится. И пусть думает о ней, что хочет! Впрочем, и сам сэр Арчибальд, кажется, понял, что несколько перегнул палку. Поэтому, наконец, избавил Джудит от необходимости разглядывать его непристойные акварели, переключившись на разговор о колье, которое прислал ей в подарок. - Нет-нет, - поспешно сказала Джу в ответ на его вопрос. - Колье очень красивое. Однако оно не совсем подходило к моему сегодняшнему туалету, поэтому леди Хокланд любезно предложила мне свой гарнитур... Кстати, милорд, я думаю, что нам следует вернуться к гостям. Мы довольно долго отсутствуем и тетушка станет нервничать - я же ее знаю, - пожала она плечами и изобразила улыбку на устах. После чего, не дожидаясь реакции Эндерлейна, быстро пошла к выходу из библиотеки, взялась за ручку двери, чтобы повернуть ее и вдруг поняла, что она закрыта на замок. Джудит повернулась к маркизу и повторила тихим голосом, стараясь сделать так, чтобы он не слишком дрожал от неприятного предчувствия: - Сэр Арчибальд, прошу вас, я хотела бы вернуться в зал. Помогите мне открыть эту дверь.
маркиз Эндерлейн: - Вы полагаете, что там, в гостиной, происходит что-то увлекательное, что вы никак не желали бы пропустить? – Скептически осведомился сэр Арчибальд, не спеша исполнять просьбу леди. – Уверяю вас, нашего отсутствия никто не заметил, и леди Хокланд совершенно не о чем волноваться… Он шагнул к девушке, но вовсе не для того, чтобы отпереть дверь за ее спиной. Волнение, тщательно скрываемое мисс Хагсли, все же столь явно читалось в ее напряженной позе и широко распахнутых глазах, что Эндерлейн с трудом сдерживал желание немедленно претворить в жизнь сюжет с одной из украшающих стену картин. Это вызовет слишком много ненужных пересудов, черт побери. Пташку нужно сначала окольцевать, а уж потом распоряжаться ею, как своей законной собственностью. - Мне безумно жаль слышать, что у вас не нашлось подходящего к бриллиантам платья, - с деланным сочувствием продолжил маркиз, сделав глубокий вздох. - Мне нет прощения, Джудит, в следующий раз я позабочусь о вашем туалете более детально. Лучшие ткани, лучшие портные… Все, что вы пожелаете. Вам стоит лишь сказать «да».
Джудит Хагсли: Джудит прижалась спиной к двери. Ну, не изнасилует же он ее в присутствии гостей, правда? Все же, дом маркиза - не "Три креста", а она сейчас - не безымянная и беззащитная девица, вздумавшая сыскать приключений на стриженную голову, а леди Хагсли, которая, к тому же, здесь не одна, а с почтенной родственницей... Однако все доводы рассудка разбивались о ледяной комок страха, сковавший душу девушки. Да что же с ней такое?! Почему она вечно попадает в переплет? Еще и дом у маркиза огромный, как не кричи - никто не услышит! Между тем, сам сэр Арчибальд вплотную придвинулся к ней, и до Джу долетал сильный аромат шафрана, которым маркиз, видимо, желал скрыть запах своей дряхлой плоти. Шафранового же оттенка в свете свечей казалась девушке и кожа его обрюзгшего лица, которое склонилось к ней совсем близко... - Я не это имела в виду, сэр Арчибальд! - воскликнула она. - Мне не нужны ни ткани, ни портные. Мне вообще ничего от вас не нужно! Разрешите мне уйти!
маркиз Эндерлейн: – Ах, вот оно что… Отстраняясь, протянул стареющий жених, и его дряблый подбородок, по последней моде подпертый высоким воротником, некрасиво дернулся в такт брезгливо сжавшимся губам. – Ступайте, конечно же, ступайте. Заявление девушки заметно его шокировало. В глубине души сэр Арчибальд был уверен, что его брак – дело решенное, юная леди прекрасно понимает, в каком плачевном состоянии находятся финансы ее семьи, и готова на мученичество. Все, что остается ему: убедить Джудит, что за уступчивость, послушание и безоговорочное исполнение его прихотей ее ожидают не только некие физические неудобства, но и щедрые подарки, всякая дорогая женскому сердцу мишура и вызывающая зависть окружающих золотая клетка. И тут пичуга, весьма некстати, продемонстрировала норов… Рука маркиза потянулась к дверной ручке, но замерла на полпути. – Странный выбор, миледи. Мне казалось, вы любите своих родителей. Молодости свойственен эгоизм, разумеется, но сэр Джонатан вряд ли оправится после нескольких лет долговой тюрьмы. А ваша матушка, брат и сестры… Вы подумали, что будет с ними?
Джудит Хагсли: - Благодарю вас, - звенящим от нервного напряжения голосом произнесла Джу, когда маркиз отступил на пару шагов в сторону и потянулся к ручке двери, чтобы выпустить ее из заточения. Когда поняла, что в этот раз, кажется, все закончится благополучно, едва заметно выдохнула с облегчением. Однако уже следующая фраза Эндерлейна вновь заставила ее замереть и напрячься: - А при чем здесь мои родители, сэр? - девушка обернулась и внимательно посмотрела на него. Разумеется, для маркиза не было тайной, что за ней не дают почти никакого приданого, но причины, по которым это произошло, про материальные затруднения ее семьи, про векселя, подписанные отцом, которые нечем оплатить - этого ему никто сказать не мог... -Что вы имеете в виду?
маркиз Эндерлейн: - Дорогая моя, вы так юны, очаровательны и дивно сложены, что даже без приданого, которое ваши родители не в состоянии за вами дать, легко найдете себе жениха, много моложе и привлекательнее, чем ваш покорный слуга, - скорбно заметил сэр Арчибальд, но в глазах маркиза при этом прорезался недобрый блеск. - И тем самым устроите собственную жизнь, разумеется. Но… Вы никогда не задавались вопросом, о чем я переписывался с вашими отцом и матерью прежде, чем леди Эллен отправила вас в Лондон? Я обещал вашей матушке, в том случае, разумеется, если вы решитесь сделать меня счастливым, выкупить векселя сэра Джонатана, а их немало, и закладную на имение Хагсли. Видите, Джудит, сколь безжалостна природа: чем старше мужчина, тем дороже обходятся ему женщины, а особенно жены. Вы же можете получить любого красавца совершенно бесплатно, - Эндерлейн плотоядно облизнул сухие губы и усмехнулся. – Вот только вряд ли он окажется так глуп, чтобы связываться с долгами вашего семейства… Только попробуйте мне отказать, - внезапно прошипел мужчина, со злостью дернув душивший его узел шейного платка. Поначалу прилившая к чреслам кровь теперь ударила ему в голову, и маркиз стремительно багровел от ярости. – И завтра же история вашего грядущего разорения станет излюбленной темой всех лондонских салонов. И я лично позабочусь о том, чтобы кредиторы барона Хагсли уже через месяц отправили его за решетку!
Джудит Хагсли: Одно дело догадываться о том, что твои родители не против поправить свои финансовые дела за счет твоего замужества, и совсем другое - точно знать, за какую цену они намерены тебя продать. Итак, цена Джудит равна стоимости векселей ее отца. Это было, несомненно, горьким открытием. Но еще больше девушку огорчало, что все, оказывается, было решено еще до ее приезда в Лондон. А значит - все слова матушки о том, что она вовсе не обязана выходить за Энедрлейна - не более, чем попытка подсластить горькую пилюлю, которую Джудит все равно придется съесть. Девушка внезапно почувствовала себя преданной и одинокой настолько, что захотелось плакать. Нет, кричать! Кричать от обиды на весь этот лживый и двуличный мир, частью которого являлись даже родители, чего она совсем уж не ожидала. Даже маркиз выглядел честнее в желании купить Джу для своих омерзительных утех, чем достопочтенные леди Эллен и сэр Джонатан! Он хотя бы никогда не скрывал своих намерений, не таит их и теперь. Джудит взглянула в сверкающие похотью и злобой глазки в обрамлении дряблых век и мешков и вновь почувствовала прилив дурноты. Неужели это и есть ее судьба? По всему выходило, что так: сэр Арчибальд точно рассчитал цель и силу своего удара, Джу слишком привязана к семье - несмотря ни на что. Даже, если родители предали ее, то есть еще младшие сестры и крошка-братец Уильям, которые, он прав, ни в чем не виноваты. И их благополучие теперь тоже зависит от того, сможет ли Джу пожертвовать своими интересами. Партия казалась проигранной вчистую. У Джудит не было ни одного козыря, чтобы противопоставить его железным доводам маркиза. Но у нее был джокер. Старый извращенец получит ее в жены. Но не получит от нее то, чего больше всего жаждет, а именно - ее невинности. Теперь уже нет. Но сделать с этим не сможет ничего, если только не пожелает, чтобы уже его собственное имя насмешники трепали в тех самых салонах, разговорами о разорении ее семьи в которых так ее пугает. При мысли об этом Джу испытала сложную смесь злорадства и удовлетворения. Чувство это было настолько сладким и упоительным, что на миг придало ей отчаянную смелость. Девушка вновь с вызовом глянула в лицо Эндерлейну и процедила сквозь зубы: - Позвольте мне пройти, вы, низкий тип! Если не сделаете этого, клянусь, я устрою скандал! Да такой, что "история грядущего разорения" моей семьи будет выглядеть рождественской сказкой! - с этими словами Джу оттолкнула опешившего маркиза, несколько раз подергала ручку двери, отчего та волшебным образом отворилась перед ней, после чего стремглав вылетела из библиотеки, предоставив Эндерлейну остаться наедине со своей художественной коллекцией.
маркиз Эндерлейн: Подобной прыти от загнанной по всем правилам охотничьего искусства лани сэр Арчибальд не ожидал. Девушка исчезла, и звук ее стремительно удаляющихся шагов затих в коридоре, а опешивший жених продолжал стоять в одиночестве среди насмехающихся над ним любовников с дорогих акварелей. «Как она посмела… Мерзавка, дрянь!» Самолюбие маркиза Эндерлейна было уязвлено ровно в тот момент, когда он готовился торжествовать окончательную победу над норовом будущей жены. Будущей ли? «Ну уж нет, - решил мужчина. – Необъезженной кобыле нужен аркан и плеть. У него найдется и то, и другое.. А свадебное путешествие мы проведем вдали от Лондона, и к концу его маркиза Эндерлейн станет шелковой…» Упорное сопротивление леди Хагсли лишь подстегивало желание сэра Арчибальда обладать ею любой ценой. Даже теперь, когда девушка высказала все свое отвращение прямо ему в лицо. «Что ж, дорогая моя, очень жаль, что вы не поняли моего намека. Чтобы не страдать, стоит всего лишь не противиться желаниям мужчины. И, наоборот, милочка, чем более вы упрямитесь, тем больше вам придется страдать. Уж я об этом позабочусь». Как следует отдышавшись после едва не задушившей его вспышки гнева, и вновь придав шейному платку модную безукоризненность, Эндерлейн неторопливо покинул библиотеку и спустился в гостиную. Джудит уже была там, глупышка жалась к леди Хокланд, как бродяжка к огню в зимнюю стужу. «Вот уж кому совершенно наплевать на твою судьбу, моя милая, так это графине Тетчер», - мысленно усмехнулся мужчина, и сделал знак лакею. Тот немедленно примчался с подносом, на котором искрилось разлитое по бокалам шампанское. Завладев одним из них, сэр Арчибальд многозначительно кашлянул, призывая гостей к вниманию. – Леди и джентльмены, позвольте сообщить вам радостное для меня известие. Несколько минут назад очаровательная леди Хагсли приняла мое предложение, и я спешу уведомить вас о нашей предстоящей помолвке. Взгляд Эндерлейна впился в бледное лицо невесты. Если у нее хватит сил исполнить свою угрозу, сделать это стоит здесь же и сейчас же.
Джудит Хагсли: Джудит стоило немалых усилий вернуть более-менее спокойное выражение хотя бы своему лицу, когда лакей вновь отворил перед ней, слегка запыхавшейся от быстрой ходьбы, более напоминающей бег, дверь в гостиную, где проходил прием. О покое на душе, где по-прежнему кипели обида и негодование, говорить не приходилось. Пройдя через всю комнату, девушка оказалась в противоположном ее углу, где, ни о чем происходящем в библиотеке не подозревая, мирно беседовала с другой пожилой леди тетушка Тетчер. - А, милая! Ты вернулась? - леди Хокланд посмотрела на нее с рассеянной улыбкой. - Так скоро? И где маркиз? Как ты нашла его коллекцию? - Ошеломительной, - мрачно проговорила Джу, глядя перед собой. - Маркиз предпочел остаться в библиотеке еще некоторое время, миледи, - добавила девушка уже более нейтральным тоном, когда во взгляде тетки мелькнуло удивление. - Думаю, он скоро вернется. - О! - только и ответила леди Хокланд, сопроводив восклицание легким кивком, и вновь вернулась к разговору с товаркой, а Джудит замерла на стульчике рядом, с внутренней дрожью ожидая развития событий. Маркиз, действительно, скоро пришел в зал. Остановившись в самом его центре с бокалом шампанского в руке, сэр Арчибальд громогласно провозгласил, что... леди Хагсли, оказывается, только что приняла его предложение! Взгляды всех гостей немедленно обратились на бедную Джудит, саму же ее в этот момент поймал торжествующим взором, сверкающим тщательно маскируемой злобой, Эндерлейн. "Что скажете, миледи?" - точно читалось в его сально поблескивающих глазках. Джудит промолчала. ...Потом на нее обрушился поток поздравлений: особенно усердствовала леди Хокланд, она вообще была счастлива так, будто маркиз сделал предложение ей, а не Джу. Тетушка шутливо пеняла ей за скрытность - ведь, верно, плутовка все уже знала, когда вернулась одна, но ничего не сказала, даже по секрету. Кто-то беспрестанно прикладывался к ее ручке, говорил комплименты, кому-то она и сама что-то говорила... Однако все это пустословие проходило мимо сознания Джудит, в ушах у которой теперь стоял шум, странным образом напоминающий ей стук аукционного молотка, звучащий обычно после того, как ведущий воскликнет: "Продано!"
полная версия страницы