Форум » Regency Romance: игровое поле » Я вас любил. А вас - я только буду... (эпизод завершен) » Ответить
Я вас любил. А вас - я только буду... (эпизод завершен)
Филип Герберт: Место действия: театр на Друри-лейн. Время действия: 26 января 1815 года, утро. Участники: Салли Хоукс, Филип Герберт.
Ответов - 22, стр:
1 2 All
Филип Герберт: Накануне на Друри-Лейн давали "Сон в летнюю ночь". Удачный выбор для унылого лондонского января, когда менее всего хочется выходить на промозглую слякотную улицу и мечтается о июльском тепле. В роли Титании блистала Амелия Кертис, ставшая любимицей публики в последние два года и скрашивавшая жителям столицы унылые дни блокады. Разумеется, на спектакль пожаловало немало сиятельных господ, причем, большинство из них носили сюртуки и мундиры и взглядами, в которых мелькала все разгоравшаяся похоть, провожали каждое движение новоявленной примы. Движения, следует заметить, были грациозны, а их бесконечная женственность лишь удачно подчеркивала богатства, коими природа щедро наградила мисс Кертис. Чтобы получить возможность полюбоваться ими вблизи, немало джентльменов и просто господ при деньгах пытались после прощальных поклонов протолкнуться за кулисы, но в нынешний вечер им всем пришлось уйти ни с чем. Причина же такой неудачи заключалась в том, что Титания, упорхнувшая от женоподобного Оберона-Палистера, вместе со всей труппой шумно отмечала премьеру, несмотря на то, что первое представление состоялось еще в середине ноября. Но имеет ли это значение, когда богатый офицер платит за все и за всех, угощая дорогим шампанским даже рабочих сцены. В первостепеной цели визита виконта Герберта Амелия не сомневалась, но профессия актрисы подразумевала зависимость - и ее, и театра - от щедрости состоятельных меценатов. Потому-то, под одобрительные взгляды со стороны мистера Баррингтона, помощника директора театра, она старательно обхаживала этого новоявленного любителя Мельпомены, который не видел ни единой сцены из "Сна..." и прибыл на Друри-лейн к середине третьего акта... *** Гримерная мисс Кертис выходила окнами во дворик. Неудивительно, что первыми звуками нового дня для Филипа стала виртуозная брань разнорабочих, сгружавших с повозок огромные листы фанеры для новых декораций. Поминание родни до десятого колена художника, директора и самого Шекспира, требовавших для своих писулек-танцулек столько материала, который сгодился бы и для очага честного работяги, вывело виконта из дремотного оцепенения. Да, он был не в волшебной стране эльфов, а в старой доброй Англии, отчего на душе ему сделалось одновременно спокойно и досадно. На душе было и тягостно, но несколько секунд спустя Герберт осознал, что тяжесть эта была совершенно материальной, доказательством чему служили растрепавшиеся черные кудри, чья хозяйка мирно посапывала на его груди. Кушетка, установленная в гримерной для краткого отдыха примы в перерывах между репетициями, могла, при необходимости, послужить и полем для любовного сражения, но лишь при условии, что противоборствующие стороны после славной или не очень славной виктории живо покинут неудобное ложе. Неудивительно, что нынче все тело полковника ныло и болело, а к данной неприятности прибавлялись тяжесть в висках и знакомая всякому любителю обильных возлияний жгучая утренняя жажда. Осторожно выбравшись из сонных объятий своей подруги, Филип с трудом удержался от стона, разминая затекшие конечности и шею. Полуобнаженная Амелия, накануне также не побрезговавшая несколькими бокалами Veuve Cliquot, даже не шелохнулась, что было к лучшему - утренние разговоры случайных любовников казались виконту лишенными всякого смысла, особенно если вторая половина принималась делать намеки на то, что было бы недурно устроить повторную встречу. Увидев собственное отражение в большом зеркале, мужчина поморщился, после чего взгляд его упал на более привлекательный предмет - початую бутылку, гордо возвышавшуюся среди расчесок, гребней, банок и склянок с красками, тушью, помадой и прочими принадлежностями для грима. Несколько глотков игристого напитка оказали благотворное влияние на самочувствие полковника, и теперь он был готов с достоинством ретироваться с места недавних событий, о которых, говоря по совести, он почти ничего не помнил. Было удивительно, как, после стольких бутылок - а на полу стояло и валялось не меньше полудюжины, не считая выпитого до пришествия в личные апартаменты мисс Кертис, - он имел силы проснуться. Более того, он вполне осмысленно заправил в безбожно смятые панталоны рубаху, на которой то там, то здесь виднелись следы от губной помады, застегнул жилет, просунул ноги в сапоги - интересно, сам ли он их снял или царица эльфов снизошла до камердинерских обязанностей? - и принялся за поиски сюртука. Данная деталь туалета обнаружилась на кресле, стоявшем в углу гримерной, и этому факту так бы и суждено было оставаться банальной бытописательной мелочью, если бы не то, что обнаружилось под сюртуком. Возведенный Красавчиком Браммеллом в ранг обязательного предмета в гардеробе любого мало-мальски уважавшего себя денди, этой ночью он послужил одеялом странному созданию, из-под рыжеватых волос которого выглядывали остренькие ушки, и чья одежда напоминала бы лохмотья, не будь они обильно расшиты дешевыми камешками и блестками. Сомнений быть не могло: если это не проказник Пэк, то кто-то из его собратьев. Чтобы получше разглядеть не то свидетеля, не то участника их с Амелией жаркой ночной баталии, Филип склонился над креслом, уперевшись ладонями в деревянные подлокотники.
Салли Хоукс: Плотно сомкнутые ресницы эльфа дрогнули, и синие глаза, еще туманные ото сна, безмятежно взглянули в помятое лицо полковника Герберта. − Доброе утро, сэр, − без тени смущения произнесло рыжее создание и, зябко поведя плечами, поплотнее укуталось в позаимствованный сюртук, без слов давая понять, что эта вещь ей нужнее. В уборной мисс Кертис поутру было не топлено, а чем виконт Герберт хуже святого Мартина или, на худой конец, сэра Уолтера Рэйли. У спящей Амелии просить одеяло бесполезно, да и опасно для жизни.
Филип Герберт: - Доброе утро, мастер... Пэк? Замерзли? На лице мужчины появилась кривоватая ухмылка, должная изображать непринужденную улыбку, но похмелье привносило свои поправки в жизнь в целом и мимику в частности, краткое созерцание чего в зеркале недавно привело Филипа в состояние, близкое к скорби. - Нежарко здесь, право... Я бы так и оставил вас под этим пледом, - он слегка коснулся пальцами дорогого сукна, - но, боюсь, мне в скором времени предстоит покинуть это пристанище. А на улице, сами знаете, не жарче, чем здесь.
Салли Хоукс: «Мастер Пэк» звонко прыснул, прикрыв рот ладошкой, и ловко выскользнул из-под руки полковника. Миг – и он уже приседает в легком книксене, весьма забавно смотрящийся в исполнении странного существа в блестках и великоватом сюртуке с чужого плеча. – Его сестрица, сэр, а вне сцены – всего лишь Салли Хоукс. Названная девица не без сожалений стянула с себя предмет гардероба, и вправду верно послуживший ей этой ночью, и на вытянутых руках подала Филипу. – Да, сэр, жаль будет, если такой красивый джентльмен замерзнет и простудится. На круглом личике играл бесхитростная улыбка, не позволяющая заподозрить мисс Хоукс в издевательстве над классическим утренним недомоганием джентльмена. Вполне возможно, что за свою короткую жизнь мисс Хоукс перевидала не так много мужчин, которые могли бы претендовать на это почетное звание. Хотя театральная жизнь значительно расширяет кругозор молодой девушки во всех направлениях.
Филип Герберт: - Красивый? Мисс Салли, вас ждет большое будущее на сцене, - усмехнулся Герберт, надевая сюртук. В рукава он попал с первого раза, что служило добрым знаком. Во-первых, он уже был на пути к трезвости, а во-вторых, не потерял лица - если эта фраза вообще могла быть применима к данному случаю - перед незнакомой особой женского пола. - Позвольте спросить, что столь юное создание делает в этой обители порока? Мужчина схватил один из гребней примы и, глядя на себя в зеркало, попытался привести в порядок взлохмаченную шевелюру.
Салли Хоукс: Салли скромно потупилась, и на губах ее порхнула лукавая улыбка. Как настоящий кавалер, виконт Герберт любезно затронул в беседе с дамой ее любимую тему. – То самое, что вы сказали, сэр, – ждет большого будущего на сцене. Глядя на неравную борьбу полковника с гребнем, где женская безделушка явно одерживала верх, Салли вновь не удержалась от непочтительного смешка. – Позвольте мне помочь вам, сэр, – предложила она и протянула тонкую руку к гребню, случайно или намеренно коснувшись пальцев Филипа.
Филип Герберт: Виконт удивленно взглянул на актрису, но противиться ей не стал, находя подобное внимание - чем бы ни было оно продиктовано - более чем приятным, так же как и прикосновение девичьих пальчиков. Для удобства куаферских экзерсисов мисс Хоукс он даже присел на табурет, предварительно смахнув с него липкую тряпку, на деле оказавшуюся накидкой Амелии Кертис, но вчера ненароком павшую жертвой содержимого бутылки, упомянутой выше. - Признаться, я даже не сомневался в ваших планах по покорению лондонской сцены. Но все-таки имел в виду нечто иное... - Филип уперся ладонями в колени, пока Салли возилась с его прической. - Что вы делали в этой комнате? Помимо того, что дурно отдохнули в этом кресле, разумеется.
Салли Хоукс: Зеркало отразило невинно-изумленный взор начинающей дивы, а рука Салли дрогнула, неосторожно дернув гребнем Филипа за волосы. – Но… вы сами пригласили меня, ваша милость, – просто ответила она, покосившись на кушетку, где продолжала сладко посапывать Амелия. – Неужели не помните? Мисс Хоукс принялась выпутывать зубья расчески из шевелюры виконта, предоставив тому переваривать полученную информацию. Наверное, обидно провести веселый вечерок, а наутро ничегошеньки не помнить. Стивен Вейр, который тоже питал слабость к этому джентльменскому пороку, обычно в такие дни стонал: «Лучше бы я умер вчера». Салли внимательно изучила доступные ей для обзора фрагменты физиономии полковника Герберта и пришла к выводу, что он на умирающего не похож.
Филип Герберт: Полковник, наоборот, был похож на человека, которому жизнь продолжала открываться со все новых сторон, причем, в отличие от юности, когда этих открытий жаждешь всей душой, о ряде тех, что постигают человека в годы более зрелые, порой не желаешь даже слышать, а их последствий - видеть. Ханжой Герберт-младший не был никогда, но пикантность мизансцены его неожиданным образом смутила. - Что-о? - он попытался обернуться, чтобы продемонстрировать Салли все свое безграничное изумление и полное непонимание, но вынужден был зашипеть от боли. - Не подумайте, будто я не рад... Вернее, не рад тому, что ровным счетом ничего не помню. Ох... И что, мисс Кертис не возражала?
Салли Хоукс: Взгляд мисс Хоукс на мгновение стал уклончивым, но затем опять засиял невинным простодушием, подчеркнувшим по контрасту возмутительный смысл ее слов. – Вы не спрашивали ее, сэр. Казалось, признание виконта придало Салли уверенности. Несколькими взмахами гребня она закончила колдовать над головой Филипа (собственный его камердинер в результате трудов мисс Хоукс наверняка отыскал бы массу огрехов, но лошадей своим видом полковник уже не напугал бы). Придирчиво изучив в зеркале виконта Герберта, Салли осталась довольна, но переведя взор на себя самое, огорченно ойкнула и принялась приглаживать непокорные завитки, торчавшие под самым невообразимым углом. И без того склонные к неповиновению, после ночевки в кресле рыжие пряди совершенно взбунтовались. К счастью, внешность Салли в остальном ущерба не потерпела. Юный возраст позволял мастеру Пэку щеголять свежей мордашкой и наутро после бурной ночи к вящей зависти полковника.
Филип Герберт: - И… и что вы делали, позвольте полюбопытствовать? – мужчина провел рукой по волосам, на ощупь удостоверяясь в надежности сооруженной Салли незатейливой конструкции. - Наблюдали, тем самым набираясь опыта, чтобы… э-э, триумфально завоевать в дальнейшем симпатии зрителей… скажем так, натуральностью игры? Собственное предположение заставило Герберта неприлично хохотнуть. Он так и представил себе эту восхитительную сцену: роскошная мисс Кертис утешает подвыпившего офицера, а юная старлетка в то же время жадно наблюдает за происходящим, выцарапывая на скрижалях памяти разнообразные сведения, который можно было вынести из этой пластической сцены.
Салли Хоукс: Салли густо покраснела, сравнявшись цветом щек с морковными волосами, но тут же с вызовом задрала носик. Актрисе смущение к лицу только на сцене. Разумеется, она не могла в точности знать, что именно подумал полковник о прошлой ночи, но судя по блудливому выражению глаз, – нечто совершенно неприличное. Тем лучше! – Я лучше подожду, пока вы сами вспомните, сэр, что я делала, – дерзко заявила мисс Хоукс и посмотрела на Филипа из-под длинных ресниц. На щеках ее дрогнули ямочки.
Филип Герберт: - Боюсь, память меня подводит, мисс Салли, - полковник удостоверился у своего отражения, насколько пристойно повязан галстук, и, найдя узел относительно сносным, особенно в сочетании со своей помятой физиономией, развернулся последней к девушке. - Сжальтесь над покалеченным искусством и виноделием. Только сейчас Филип как следует разглядел "сестрицу Пэка". Миниатюрная, по-подростковому угловатая, мисс Хоукс как нельзя лучше подходила на роли мальчишек, при этом загадочным образом сохраняя в себе притягательность, и было ли дело в ее свежей бархатистой коже или огромных ярко-голубых глазах, а может, в ее белозубой улыбке, источавшей бесшабашность, свойственную одной лишь юности, сказать с уверенностью было невозможно.
Салли Хоукс: Салли только лукаво покачала головой и прикусила розовую губку. Вероятно, добрая девушка не желала окончательно добить полковника шокирующими подробностями. Или же мисс Хоукс помимо доброго сердца обладала толикой ума. – Ну-у-у… – начала она, старательно наморщив лоб. – Вы были так добры, сэр, что нашли меня красивой, что не очень понравилось Амел… мисс Кертис, – при этом приятном воспоминании Салли тихонько хихикнула. – А дальше… Мисс Хоукс с тревогой посмотрела на Филипа и перестала смеяться. – Если ваша милость предпочтет обо всем забыть, я пойму и не обижусь, – тихо сказала она. – Я знаю, что до мисс Кертис мне далеко. Салли с унынием оглядела свою невеликую грудь, вдобавок к своим скромным размерам туго перетянутую бандажом. В это мгновение прекрасная Амелия пошевелилась. Не открывая глаз, она чуть приподнялась на локте, но, не в силах удержать предательскую утреннюю тяжесть тела, без сил повалилась обратно на спину. Салли испуганно затаила дыхание, однако через минуту прима «Друри-лейн» вновь погрузилась в глубокий сон. С приоткрытых губ красавицы с посвистом срывался тоненький храп.
Филип Герберт: - Если бы все женщины походили на мисс Кертис, согласитесь, это было бы очень скучно, - ободряюще улыбнулся девушке Филип. - А я досадую лишь на то, что память моя опьянела вместе со мной... Герберт извлек из внутреннего кармана сюртука бумажник и, не отсчитывая, облегчил его на изрядную пачку банковских билетов, которые нашли свое очередное пристанище на туалетном столике Амелии Кертис. Еще с десяток ассигнаций оказались за бандажом, стягивавшим грудь "эльфа" и - случайно или предусмотрительно? - открывавшимся под нарядом начинающей актрисы. Ненароком коснувшись ее кожи, Филип ощутил волнительное покалывание в кончиках пальцев. - Но я был бы счастлив, если бы некая счастливая случайность помогла бы мне ее освежить...
Салли Хоукс: Мисс Хоукс в ответ ослепительно улыбнулась и, не ломаясь, приняла щедрое подношение. – Рада буду услужить вам, сэр, – заверила она Филипа. Она сделала маленький шажочек навстречу полковнику и робко коснулась мужского плеча. – Вы… навестите меня еще? Без мисс Кертис? – спросила Салли почти застенчиво. – Я пока играю только во «Сне», но зато в первом составе, – с оттенком законной гордости добавила она. – Вы легко меня найдете, ваша милость.
Филип Герберт: Вместо ответа, тот припал губами к изгибу, соединявшему плечо и шею девушки. Даже запах дешевых духов, подвыветрившихся за вечер и ночь, не мог испортить аромата ее нежной, как у младенца, кожи. В то же время руки Греберта обвили тоненькую девичью талию. - Если мисс желает, то конечно… Взыгравшее было желание быстро схлынуло под приступом головной боли, так что новоявленный меценат вынужденно отстранился и провел ладонью по закрытым глазам и вискам.
Салли Хоукс: – Да, сэр. Спасибо, сэр, – обрадовалась Салли сговорчивости Филипа и торжествующе покосилась на кушетку, где Амелия проспала все события и своего нового поклонника заодно. Как и с сюртуком виконта Герберта, мисс Хоукс не испытывала ни малейших угрызений совести по отношению к своей товарке. Салли Хоукс виконт нужнее, чем процветающей приме. «Ранняя птичка съедает завтрак опоздавшей», – любила повторять воспитанницам миссис Кламп. В пансионе прописные истины набили Салли оскомину, но нельзя отрицать, что иногда они удивительно точны. Теперь самое время выставить начинающего театрала вон, прежде чем мисс Кертис проснется и напомнит о своих правах на добычу. Салли участливо взглянула на искаженное мукой лицо Филипа и сочувственно посоветовала: – Вам бы отдохнуть, сэр, как следует. И не в таком беспокойном месте, как здесь.
Филип Герберт: - Не могу не согласиться, мисс Салли. Проницательность маленькой актрисы приятно грела душу, хотя даже Филип, и не просто Филип, а Филип, мучающийся похмельем, разгадал причины такой заботливости. Кинув прощальный взгляд на мирно почивавшую отраду нынешней ночи – к сожалению, он лишь смутно припоминал актерские и не только актерские таланты королевы Титании, - мужчина не только направился к двери, но и ринулся к новой главе своей холостяцкой жизни, в которой, помимо мимолетных любовных интрижек, имелись и серьезные заботы, не приносившие никакого удовольствия. Значительное место должно было занять дело, поспособствовавшее его безобразному пьянству накануне вечером, а именно, письмо анонимного любителя грязных угроз в адрес беззащитных девушек, вероятнее всего, подстроившего нападение на экипаж юной леди Анны Герберт. - Если вы будете так любезны, - заметил он, берясь за потускневшую ручку двери, - и раскроете тайну вашего местопребывания во внеслужебное время, я бы с удовольствием пообщался с вами в более… приватной обстановке.
Салли Хоукс: Салли склонила головку набок, как птичка, и задумалась. Крохотная комнатка на верхнем этаже в южной части Холборн-стрит мало подходила для того, чтобы принимать аристократа из «золотой тысячи», но встречаться в театре, рискуя нарваться на бдительную и ревнивую к чужому успеху Амелию Кертис, в стократ хуже. – Живу я, сэр, тут же, неподалеку, – ответила Салли после небольшой заминки. – Меблированные комнаты на Холборн-стрит, если вы знаете, о чем я говорю, – по-детски безыскусная улыбка юной актрисы приобрела легкий оттенок снисходительности умудренного жизнью старшего товарища.
Филип Герберт: - Холборн-стрит... Не самое подходящее место для столь хрупкого создания... Герберт не отказал себе в удовольствии еще раз прикоснуться к шее девушки. - Посмотрим, что можно сделать для вас, мисс Салли. Заправив за ушко актрисы непослушный рыжий локон, нарушивший строгий беспорядок утренней прически, мужчина наконец откланялся, оставляя за спиной сонное царство эльфов. *** Лишь по дороге в Пемброк-Холл, как это бывает, совершенно неожиданно пьяная пелена, окутывавшая до сего момента его память, спала. Никакой мисс Салли Хоукс он с собой не звал, теперь он отчетливо это видел, да и Амелия Кертис, при всем своем артистическом благоразумии и не выходящей за рамки приличного алчности, никогда бы не согласилась на подобные эксперименты, ставившие под удар ее единоличное правление на Друри-лейн. - Какая же, надо сказать... Восхищенному смекалкой старлетки Филипу не хватило эпитетов - да и, говоря по совести, отсутствия головной боли, - чтобы описать предприимчивость натуры его новой знакомой. Что, впрочем, нисколько не мешало виконту посчитать сумму, отданную Салли, авансом за их будущую совместную репетицию, раз уж эта звездочка так отменно сыграла роль в гримерной леди Титании.
Салли Хоукс: Салли Хоукс задержалась в уборной мисс Кертис не дольше полковника. Ее дерзкая выходка увенчалась полным успехом, на который предприимчивая особа и не надеялась. Мисс Хоукс ожидала, что потенциального покровителя придется убеждать, развеивать упорное недоверие, пресекать возможный отказ от содеянного, но все прошло на удивление гладко. Память виконта услужливо потонула в винных парах. Салли мечтательно улыбнулась и мысленно вознесла дифирамб Бахусу, словно древняя вакханка. Веселый старик не подвел верную служительницу подружки Мельпомены. Богатый, щедрый, податливый… Мисс Хоукс, будто бы на уроке, мысленно подбирала французские эпитеты к виконту Герберту. И к тому же – красивый. Что еще нужно девушке для счастья? Витая в сладких прожектах по покорению сцены при поддержке влиятельного поклонника, Салли медленно сняла со спинки стула свой потрепанный плащ и выскользнула вон, тщательно удостоверившись, что ее никто не заметил. Едва стих за дверью легкий шум шагов проказника Пэка, мисс Кертис томно потянулась и зевнула. – М-м-м… милый? – пробормотала она, не в силах в точности вспомнить имя своего нового любовника. Она грациозно вытянула руку, но нащупала рядом с собой лишь пустоту. Прекрасные глаза в недоумении распахнулись, но почему после бурной ночи прима встречает утро в одиночестве, объяснить было уже некому. Эпизод завершен
полная версия страницы